Майкл Мэннинг - Доминирование Сэнтиров

Воздух вокруг неё затрещал, когда она начала невидимо перемещать энергию из Кассандры к своим заклинательным зверям в городе.

— Нисколько, — ответила она. — И я бы хотела, чтобы так дальше и продолжалось, так что не отвлекай меня. — Волосы Мойры шевелились, будто от ветра, но воздух вокруг них был неподвижным.

— Это пока что оказывается самая скучная битва в истории, — высказал своё мнение дворянин.

Грэм и Алисса повернулись к нему с предостерегающими взглядами.

— Не говори так! — предупредила Алисса.

Грэм лишь согласился, с отвращением воскликнув:

— Эх.

Джеролд вопросительно посмотрел на них:

— Что?

Чад вернулся, пока они разговаривали, и знающе посмеялся:

— Никакой воин не хочет этого слышать, Барон. Война по большей части состоит из ожидания, но худшее, похоже, всегда случается, когда всё тихо. Солдаты имеют на этот счёт много суеверий.

— О, — сказал Джеролд. — Прошу прощения.

Лесник иронично улыбнулся:

— Да меня это не колышет, Барон. Я сам полностью ожидаю, что всё полетит к ебеням вне зависимости от того, что ты будешь говорить. Это просто правда жизни.

Подчинённые Мойры снова расщепились, и теперь их стало более двух тысяч. Было освобождено около тысячи людей, и между ними и теми, кто вообще не был заражён, сознание потеряло почти четырнадцать сотен человек. Её магические солдаты двигались дальше, оставляя своих прежних носителей, которых «вылечили», и занимая тела тех, кто лишь теперь начал реагировать на её странное нападение.

Она продолжала вливать в них энергию. Скоро они будут готовы снова удвоить свою численность. Барон сказал ей, что в Хэйлэме жила почти сотня тысяч человек, и она намеревалась позаботиться о том, чтобы каждый из них был свободен от странных существ, которые ими управляли.

Минуты текли, складываясь в полчаса. В городе теперь работали четыре тысячи заклинательных разумов, и каждый из них был копией её собственного. Это было странное ощущение, быть соединённой с таким большим числом собственных копий. Будь они нормальными заклинательными зверями, её бы это захлестнуло, но вместо этого её наполняло чувство крайнего восторга. Её двойницы разделяли ношу, превращаясь в гештальт, который сам себя поддерживал.

«Я не одна. Я не одна. Меня множество». Было освобождено более трёх тысяч человек, и она расползалась по городу подобно чуме. «Я есть сумма Человека, и я получу своё». Она вливала в своих союзников всё больше силы, и воздух вокруг её физического тела загорелся, облекая её фигуру в нимб яркой до боли силы.

Враг начал реагировать, убивая её людей везде, где встречал их, но она не останавливалась и не сдавалась. Если её тела умирали, она забирала тела нападавших, обращая их против своего врага. Город стал её шахматной доской, полем битвы двух разумов. Её враг, может, и не был живым, но он был разумным. Он думал, управлял, и реагировал.

Она больше не была человеком, только не в традиционном смысле этого слова. Она была составной сущностью, с тысячей глаз и рук, разбросанных по городу. Она начала видеть своего врага в новом свете. Он был похож на неё. Маленькие металлические паразиты были частью великого целого, и они реагировали как одно целое. Враг проигрывал, когда они вступали в прямой контакт, и она забирала его фигуры, делая их своими, однако у него было гораздо больше пешек, чем у неё.

Враг осознавал. Теперь он знал её. Он чувствовал её так же, как она поняла его, через огромную массу глаз. Он никогда прежде не вёл такую войну, но он был стар, имя ему было легион, и он не был способен чувствовать страх.

Противостоявший ей огромный, расчётливый интеллект изменил свою стратегию. Это была война, для ведения которой его и создали. Ценой победы будет задержка его планов, но победа была единственным возможным исходом.

Он пришёл в движение.

Более десяти тысяч людей были освобождены, и большинство из них лежало без сознания. У Мойры было восемь тысяч «я», наступавших по всему городу, но враг начал отступать, отводя своих носителей в такт её наступлению. Лучники и арбалетчики разили её людей везде, где те пересекали открытые улицы, заставляя их создавать новые заклинательные тела, когда носители умирали, если в достаточной близости не было врагов, которых можно было бы захватить.

Она начала спотыкаться.

Отток эйсара, требовавшегося для питания её магической армии, был огромен. У Кассандры его было ещё полно, но Мойра достигла своего предела. Она уже направляла столько силы, сколько было возможным для неё. Пытаться направлять больше было более чем глупо — это могло окончиться фатально. Она и так ощущала, что начинает уставать. В данной ситуации, при перемещении такого количества энергии, любая ошибка могла стать катастрофичной.