Влад Тарханов - Разорванная цепь [СИ]

— С этой минуты вы работаете не только на меня, но и на Организацию. У нее нет названия. Просто Организация — с большой буквы, если вы меня понимаете. Личная преданность мне — залог того, что вы будете продвигаться вверх по структуре Организации, а это, поверьте мне, открывает перед вами совсем другие перспективы: и финансовые, и в плане ваших амбиций. Вы ведь человек, который любит деньги и власть. Я прав?

Газарян сумрачно кивнул в ответ. Такой разворот разговора ему не понравился вполне определенно. Хотелось сказать, что мы так не договаривались, но было уже поздно. Шесть трупов, которые сейчас ребята Газаряна по-тихому отправляли в топку крематория, чтобы окончательно выгорели все следы, повязали этих двух таких непохожих людей прочной ниточкой совместного кровавого деяния. Роман стал подумывать, не будет ли лучше с этого локомотива спрыгнуть, но решил до поры до времени не дергаться — кто знает, что за люди, этот Погожин и вся его Организация. Если люди серьезные — то дергаться нечего, если отморозки — надо уходить громко, так, чтобы не сунулись. Но во второй вариант — что будет возможность с этого дела спрыгнуть, Газарян не верил, он чуял, какого полета птица этот Арсений Погожин, а таких птиц лучше не сердить — заклюют. Но Роман Газарян был человеком без фантазии, поэтому он даже догадаться не мог, какого полета птицей оказался его новый босс.

— Так вот, Роман, вы будете иметь все, что только можете иметь за деньги. За хорошие деньги. Вот мы и на месте.

Они оказались почти в центре северной части парка, там между четырьмя постаментами, на которых стояли статуи шаловливых амурчиков были насыпаны искусственные насыпи, что-то вроде альпийских горок, усаженных густо цветами и увитых декоративным плющом. Арсений повернулся немного влево, нажал на брелок, на котором были ключи, дерн легко отъехал, открыв Роману довольно узкую бронированную дверь. "Ничего себе сюрпризики!" — с невольным уважением подумал Роман. Он уж точно знал, сколько могут стоить такие невинные укрытия. Человек, который мог себе позволить такое убежище мог позволить себе еще очень-очень много, и не только избавиться от группы людей, которые плохо выполнили свою работу. Погожин вошел первым, чем еще больше заслужил уважение Романа, тот понял, что за боссом стоят такие силы, что он не боится ему доверять. И это отсутствие страха говорило Роману намного больше, чем любое сотрясание звуков, именуемое в народе речью, но еще больший сюрприз ожидал Романа внутри помещения, которое оказалось ничем иным, как комфортабельной тюрьмой.

Здесь было все, что должно быть в нормальной современной тюрьме: стол, кровать, стул, вода, умывальник, вместо решетки — бронестекло, санузел с маленькой душевой кабиной тоже присутствовал. Здесь было самое главное, что есть в каждой тюрьме: полное ограничение свободы человека.

В тюрьме был постоялец, кто он — Роман не имел никакого представления, но вопросов задавать не стал, если хозяин не рассказывает, следовательно, не хочет, или не считает необходимым. Расскажет тогда, когда посчитает нужным, его ведь сюда не на экскурсию привели, следовательно, не стоит суетиться. Человек был в серой робе, выглядел не то чтобы подавленным, а бесконечно уставшим и каким-то бесцветным, его лицо заросло бородой, сделав его отчасти похожим на Саддама Хусейна, когда того нашли американские солдаты. По лицу из-за землистого оттенка кожи нельзя было сказать о национальной принадлежности заключенного, единственное, что мог сказать Роман, что этот человек не был африканцем. Газарян отметил четыре камеры наблюдения, систему вентиляции, противопожарную систему. "Интересно, как сюда попадает еда?" — почему-то возник вопрос, он видел, что изможденным от голода человека в сером назвать было нельзя, тот был достаточно неплох физически, а вот психологически вряд ли: об этом говорили ощущения отчаяния и боли, которые читались в его глазах.

— Как вы понимаете, Роман, у меня есть свои тайны. Много тайн. И эти тайны должны хорошо охраняться. Кто этот человек вас должно интересовать меньше всего. Вы должны знать схему охраны, возможности усиления и как реагировать на непредвиденные ситуации. Это понятно?

— Так точно. — Роман ответил по-военному, сам не зная почему.

— Прекрасно. Я привел вас сюда, Роман для того, чтобы объяснить, почему вы вынуждены были убрать вашего предшественника. Он работал на меня пять лет, и у меня не было к нему никаких претензий. Дважды он спасал мне жизнь, он был для меня больше, чем просто охранник или шеф безопасности, он был моим другом. Но его последние ошибки поставили под угрозу Организацию, а это уже неприемлемо.