Павел Иевлев - Те, кто жив

Я заглушил мотор, вылез и пошёл по сужающемуся асфальтовому клину. Знакомое каждому м-оператору ощущение репера нарастало, а вблизи начало просто давить на голову. Вращение механизма завораживало своей бессмысленностью и какой-то эшеровской геометрической невозможностью. Мне казалось, что чёрный шар, зажатый в резной бронзовой обойме, раз за разом проходит сквозь белое кольцо, несмотря на то, что закреплён на сплошной ажурной тяге, которая никак бы ему этого не позволила. Может быть, я просто с неудачного ракурса смотрю? Я не знал, куда мне двигаться дальше, потому что ощущение маркера напрочь забивалось этим миксером мироздания.

— Привет, — я не без труда отвлёкся от созерцания бесконечного движения сложных деталек, — зря ты на морато́риум пялишься, крышу срывает — только в путь.

Рядом стоял худой и какой-то деформированный жизнью парень со странной моторикой движений и рассеянным взглядом.

— И тебе привет, — ответил я.

— Давай отойдём отсюда, — передёрнул он острыми плечами под обвисшей футболкой не по размеру, — у меня от этой штуки зубы вибрируют.

Мы вернулись к машине. Он пнул колесо, одобрительно покивал головой:

— Знатный керогаз. Где-то я его уже видел.

— Всё может быть, — не стал спорить я.

Парень был коротко стрижен, простецки одет, а по манере поведения напоминал гоповатого жителя рабочих окраин. Пиво-семки-русский-рэп. И всё же было в нём нечто, выдающее опытному взгляду человека, отмеченного Мультиверсумом.

— Мда… — сказал он, неделикатно осмотрев меня с ног до головы. — И что они в тебе нашли?

— А что искали?

— Да вот хэзэ. Без обид, но мы и поинтересней видали.

— Кто б спорил, — согласился я на всякий случай, хотя ничего и не понял. — Чего уж интересного.

— Ладно, поехали, чего сиськи мять.

Поехали, так поехали. Завёл мотор, влез за руль, парень уселся рядом.

— Давай вон туда, это наш сектор.

Он указал на арку в выпирающем на площадь внушительном фасаде с колоннами. Над портиком располагался монументальный каменный барельеф со знакомым символом — микроскоп в шестерёнке. Та самая «Первая Коммуна»? Или какая-нибудь два-ноль? Чёрт их поймёт.

Проехали арку и оказались на тенистой узкой улочке между высоких, этажей в пять-шесть, домов. Немного похоже на историческую часть Москвы, только без культурного слоя последних лет ста. Подъезды с почтовыми ящиками, ретрофонари, маленькие магазинчики без вывесок, крошечные кафе — казалось, здесь застрял кусок девятнадцатого века.

— Давай к нам заскочим, — сказал мой проводник. — Ирка мне не простит, если без неё поедем. Любит она всю эту романтику.

— Как скажешь, — я решил на всякий случай ни с чем не спорить и лишних вопросов не задавать. Похоже, скоро и так всё выясню.

— Здесь останови.

Я припарковался у тротуара перед пятиэтажным полуказённым зданием, при виде которого в голове почему-то всплыло определение «доходный дом». Не знаю почему. Я даже не помню, что это словосочетание обозначает — что-то вроде гостиницы?

— Пойдём, я вас представлю.

— Может, и сам представишься? — намекнул я.

— А я не сказал? Сеня я, будем знакомы.

— А я Артём.

— Знаю, они сказали.

— Кто «они»?

— Ну, кто всегда, а кто же ещё? — отмахнулся Сеня.

Он распахнул передо мной тяжёлую деревянную дверь подъезда, за ней открылась широкая лестница с полированными перилами и зелёной ковровой дорожкой на бронзовых прутах-держателях. Солидно, чисто и котиками не пахнет. Мы поднялись на второй этаж, и Сеня показал на широкую двустворчатую дверь с начищенной медной цифрой «четыре».

— Вот тут нас поселили пока, — сказал он, отпирая её массивным ключом с бородкой. — Ничего так, жить можно. Сначала без интернета ломало, особенно Ирку, но потом привыкли. И так не скучно.

Мы вошли в темноватую прихожую, где в высоком деревянном ведре стояли длинные зонты, а на вешалках висела одежда. Потолок метра три с половиной, на стенах полированные панели тоже из дерева и цветные стеклянные бра.

— Иришко, к нам гости! — крикнул Сеня в темноту коридора.

— Не разувайся, так проходи, — сказал он мне, и я испытал большое облечение. После двух дней в ботинках лучше их прилюдно не снимать.

Мы прошли в небольшую гостиную с книжными шкафами в потолок, глубокими креслами, чайным столиком и даже маленьким камином в тёмных изразцах.

— Уютно, — похвалил я, чтобы что-то сказать.

— Да? — рассеянно спросил Сеня. — Ну, наверное. Ирке нравится.