Павел Иевлев - Те, кто жив

В целом ситуацию можно было назвать стабильной. Но умные люди знают, что «стабильность» — явление суть преходящее.

— Смотрите! — Ольга выложила на стол новенький, в смазке карабин Симонова и несколько патронных обойм.

— И зачем ты его принесла? — удивился Палыч.

— Клеймо смотрите.

— Звездочка со стрелкой, Медногорского оружейного завода. Пятьдесят четвёртый год выпуска…

— А наши все сорок восьмого, одна партия.

— И где ты такой взяла?

— В Альтерионе продают ящик. С патронами. Маркировка на цинках — шестьдесят второй год.

— В Альтерионе?

— Там действует межсрезовый рынок. Сами альтери используют технологию вроде нашей Установки, но очень ограниченно. Эксплуатируют ресурсы ближних миров. А вот проводники туда таскаются много откуда. И если там появилось оружие СССР…

— Значит, кто-то знает, как туда попасть!

— Андираос Курценор! — резко заявил он. — Полноответственный мзее Альтериона. Не знаю никакого Курценко!

— Ты что, издеваешься?

— Шучу… — покачал головой он. — Здравствуй, Ольга. Давно не виделись.

— Да и расстались как-то не очень…

— Извини, это была не моя инициатива. Мальчик выжил?

— Откачали.

— Хорошо, одним грехом меньше. Впрочем, я думал, что вы все погибли. И не только я… Родина вас списала в убытки.

— Кстати, о Родине…

Андрей, или, как его теперь звали на местный манер, Андираос, вскоре после возвращения «прекратил сотрудничество» с Куратором и его службой. А точнее — сбежал. Удержать проводника трудно — улучил момент, оторвался от приставленного сопровождающего и ушёл в другие миры. Натурализовался в Альтерионе, теперь уважаемый межсрезовый торговец и немножко контрабандист. Или наоборот — немножко торговец…

И — да, он знал, как добраться домой. Но не хотел.

— Во-первых, это небезопасно, — объяснял он. — Меня до сих пор ищут. А во-вторых — зачем это мне? Твои прекрасные глаза не стоят такого риска. Я, Оль, больше скажу — и тебе там делать нечего. Зря вы так стремитесь на Родину, не ждет вас там ничего, кроме неприятностей. Сейчас вы сами себе хозяева, а стоит объявиться — вам сразу ласты завернут до самых жабр. Куратора помнишь?

Ольга поморщилась, но кивнула.

— Большую силу взял. Весь проект «совмещенных территорий» теперь под ним. И он не стал приятнее в общении, поверь.

— Верю. Но есть он, а есть страна.

— Наивная ты, — с сожалением покачал головой Андрей. — Вот я пожил там, пожил тут, поглядел на другие места… А ты так ничего слаще брюквы и не пробовала.

— Все эмигранты хают родину, — обидно усмехнулась Ольга. — Потому что в глубине души знают, что предатели. Что ты хочешь за то, чтобы отвести меня в СССР? Можем выделить пару акков и винтовку. Сам знаешь, цена тут на них хорошая, на безбедную жизнь в Альтерионе тебе хватит.

— И от этого не откажусь при случае, но мне надо другое…

— И что же?

— То, что утащил у вас Куратор, — сказал он, понизив голос и непроизвольно оглянувшись. — Эликсир бессмертия.

— Хочешь жить вечно? — удивилась Ольга.

— Когда своими глазами видишь бесконечный Мультиверсум, становится очень обидно, что жизни не хватит увидеть даже маленькую часть. Но речь не о личной дозе. Я хочу быть эксклюзивным дилером.

— Чем? — не поняла Ольга.

— Я буду продавать Вещество здесь. За очень скромный процент. У меня есть связи в Альтерионе, вы получите технологии, которые вам за акки никогда не дадут. У меня есть связи среди проводников, вы получите право первой ночи на все редкости и уникальную информацию.

— С чего ты взял, что мы вообще собираемся его продавать?

— А куда вы денетесь? Это единственная реальная ценность. Угадай, что первое спросит у тебя Куратор?

***

— Вы обязаны немедленно передать мне все запасы Вещества и технологию производства, — сказал он бесцветным голосом. — Только после этого мы будем обсуждать вашу дальнейшую судьбу.

За прошедшие годы Куратор почти не изменился внешне, только стылая мерзость в глазах набрала, кажется, предельную концентрацию. С ним стало физически тяжело находиться в одной комнате. Лизавета предупреждала Ольгу — препарат, который он унес из лаборатории, не был окончательно доработан и имел несколько побочных эффектов. Включая тяжелую зависимость и некоторые изменения в психике. Матвеев, всё ещё категорически протестующий против приёма Вещества, пугал неопределёнными «эффектами метатопологического порядка», но так и не смог объяснить понятными словами, что это.