Мария Фомальгаут: Сюита для скрипофона

Настоятель плотнее закутался в плащ и спустился в большой зал, где собирались монахи для вечерней молитвы. Опытный взгляд настоятеля сразу же определил, что двух послушников не было на месте…

– А где… (здесь надо бы вставить имена, какие-нибудь тибетские, например, Банди и Тугэт)? – спросил настоятель у своего помощника.

(А есть ли в монастырях вообще помощники настоятеля, помощнику тоже имя надо дать какое-нибудь…)

– Они до сих пор не вернулись, учитель.

– Не вернулись? В такую непогоду?

– Да, учитель.

– Найти их…

Хотя нет, он не прикажет их искать, эдак погибнут и Банди, и Тугэт, и все, кто пошел на поиски. Настоятель будет стоять на балконе или на чем там, смотреть на горную дорогу, не мелькнут ли плащи послушников. Он будет волноваться, надо написать, как он будет волноваться, как старческие морщинистые руки будут бессильно сжимать перила… И наконец – о чудо! – в темноте надвигающейся бури покажутся монахи, вот они спешат по дороге, вот они успели спрятаться за воротами монастыря, и в ворота ударил мощный порыв ветра.

– Что вас так задержало? – начал настоятель, и тут же осекся, когда увидел ношу двух монахов: они бережно поддерживали что-то, завернутое в плащ, что-то, что было ни чем иным как человеком…

Звонят в дверь.

Вот так, ни раньше, ни позже, занят я, занят, счас табличку повешу, не беспокоить…

Делать нечего, плетусь к двери:

– Кто?

– ФСБ.

– Э-э-э-э?

– ФСБ. Откройте…

Черт… похоже на розыгрыш… очень какой-то невеселый розыгрыш.

Открываю, смотрю на протянутые мне корочки.

– Пройдемте, будьте добры. И ноутбук свой возьмите, пожалуйста.

– Э-э-э… я виноват в чем-то?

– Нет, нет, что вы, что вы… наоборот.

– Алексей, значит… Викторович… – человек в штатском смотрит в мой паспорт, – у меня сын тоже Алексей… Так вот, Алексей Викторович, вы тут роман писать затеяли…

– Было дело.

– И вот у вас там, в романе действие на Тибете начинается… а потом по всему миру скачет…

– Так.

– А вот посмотрите, вы в плане у себя пишете… вот у вас герой… банкир, если не ошибаюсь… так вот он сначала в Сибири из какой-то лаборатории сбегает… это у вас по местному времени стоит в восемнадцать-тридцать. А на следующей странице он оказывается в особняке под Лондоном… на одну минуту раньше. Это как это он у вас моментально переместился?

– М-м-м… ошибка вышла…

– Ошибка… так это он у вас не просто моментально, а скорость света превысил.

Вымученно улыбаюсь:

– Ну, бывает.

– Бывает… Его уже полгорода видели.

Меня передергивает.

– К-кого?

– Этого, кого…

Спохватываюсь.

– А я тоже видел… он… из ниоткуда появился… Из воздуха. Вот так надвое разошелся, и полетел…

– Вот именно. Ну, Алексей, вы у нас прямо Альберт Эйнштейн…

– Да… само как-то получилось…

– Само… вот и будем думать, как оно у вас получилось… хорошо вам, в Москву работать поедете…

– Да ну?

– Ну да… такими талантами швыряться нельзя…

Сажусь в машину, спохватываюсь:

– Я даже вещи с собой не взял…

Игнат мотает головой:

– Вам в Москве что надо дадут.

Набираюсь наглости, спрашиваю:

– Квартиру дадут?

– Не… при институте жить будете…

Настораживаюсь. Не к добру. Очень не к добру.

Водитель оборачивается, стреляет в Игната. В голову. Отчаянно дергаю дверцу машины, понимаю, что не выберусь.

Водитель кивает:

– Вы-то не бойтесь…

– А?

– Не бойтесь…

Протягивает ко мне руку, пахнущую чем-то едким, терпким, в нос ударяет что-то удушающее, проваливаюсь в звенящие звезды…

– Не узнали?

Большой человек с большими деньгами смотрит на меня.

– Узнал.

– Вот и отлично. Игнат, если я не ошибаюсь?

– Не. Алексей.

– Очень приятно.

– А вы?

– А что я, вы мне имя так и не удосужились дать… Ну что, Алексей… как вы это делаете?

– М-м-м… даже не знаю.

– А повторить сможете?

– Не знаю.

– А вы постарайтесь. Дело-то серьезное…

Осторожно спрашиваю:

– А мы… в окрестностях Лондона?

– Да, Алексей. Будете вести себя хорошо, свозим вас как-нибудь в город…

– С-спасибо, – оглядываюсь, – это поместье ваше… старинное, наверное… со времен короля Артура…

Вежливо улыбаюсь, тут, главное, не подать вида, что в гробу я его поместье видел, и Лондон его…

– Вы мне льстите. Построено в шестнадцатом веке, не так уж и давно… в тысяча пятьсот тридцать седьмом году…

– Потрясно… у вас тут, наверное, и конюшня есть… и лошади…