Дмитрий Медведев - Кайнозой

Сеня, набрав в грудь воздуха, произнес на языке Первых:

- Хорошая одежда!

Фенар довольно хохотнул.

- Уже нашли общий язык, - улыбнулся Кирилл, вытянул вперед сцепленные ладони до хруста - во сне он отлежал левую руку. - Идем дальше, али как? Я уже наелся, а остальное - если нет возражений - возьму с собой.

Он подвернул обертку с "халвой", намереваясь припрятать ее в дорожной сумке.

- Возражений нет, мы и себя не обделили, не переживай, - заверил Кирилла Милан. - Можем и идти, но ты не хочешь поискать карту? Не бумажную, а нормальную.

Кирилл поискал и не нашел. Дом не реагировал ни на какие запросы, связанные с картой местности или панелью управления. Кирилл перепробовал все. Судя по одухотворенным рожам друзей, те тоже пытались выведать, где же в доме находится искомое. Увы, и у них попытки завершились безрезультатно.

Такое же разочарование ожидало ребят и в поиске транспорта. Никаких капсул с гиперзвуковыми туннелями здесь не водилось, да и ничего другого, способного быстро перенести их в пункт назначения, тоже. Кирилл не исключал и того, что транспортные сети просто могут больше не функционировать, как на Тайе. Сейсмические процессы неостановимы, их никто не отменял. За четыре тысячи лет куски суши могли отплыть друг от друга на пару-тройку метров, а этого вполне достаточно, чтобы поломать скоростной тоннель. Лучше в такой не соваться вовсе, не то вылетишь на сверхзвуковой скорости посреди океана, и поминай, как звали.

Наконец, Первые просто-напросто могли сами все отключить. Они ведь не планировали больше этим пользоваться. Однако на Тайе почему-то не отключили...

- Не получается. Идем просто на юг, как говорил Каресан. По его словам, озеро такое большое, что пропустить его просто невозможно, а табал в самом его сердце. Так что без суеты, продолжаем движение строго по курсу.

Фенар, судя по всему, окончательно оттаял к наследию Первых. Он уже не считал их достижения дьявольщиной и, не слишком сомневаясь, нарядился в найденную в шкафу одежду, взяв кое-что про запас. Наверное, подарит Гренту и расскажет о необычных защитных свойствах вещей. То-то деревенский лекарь удивится - о лучшем сувенире и мечтать нельзя.

- Жаль, оружия нет, - посетовал Фенар.

- Даже не знаю, почему, - вздохнул Кирилл. - Живность-то здесь видите сами, какая шныряет.

Не понимая сути беседы, Милан попал в яблочко случайно сказанной фразой:

- А ведь гигантопитеки и амфиционы не вчера появились. И как только Первые с ними уживались? Наверное, держали их в заповедниках, а, уходя, открыли калитку и выпустили фауну на волю. Гуманно, ничего не скажешь. И случайных бродяг вроде нас можно задержать.

- Скорее, сожрать, - поправил Арсентий.

В приподнятом настроении все покинули дом, оставив внутри изрядный беспорядок. Странно, но никому и в голову не пришло прибраться, даже Фенару. Спустя несколько часов после отъезда вдруг нагрянувших гостей шкаф беззвучно ушел вниз, а усеявшие пол обертки от сублимированных продуктов тихонько зашипели и растаяли под действием впрыснутой снизу кислоты.

Вскоре дом вернулся в первозданный вид идеальной чистоты.

Окружающий пейзаж наконец-то приобрел те черты, какие воображение любит пририсовывать инопланетным видам. Вместо травы под ногами осталась лишь красноватая земля с редкими чахлыми островками растительности. Повсюду возвышались деревья невиданной высоты и мощи. При этом они были сухими и черными, словно обгоревшими, а широченные гладкие ветви отходили низко, у самой земли. На такой ветке можно вполне улечься поперек, вытянувшись в полный рост, да еще и место останется.

Никто не знал, что это за вид. Даже Фенар признался, что таких он на Двенадцатой земле не видел, хоть объездил ее вдоль и поперек. Был он и в горах, и в лесах, и даже как-то раз охотился на гигантского вепря, но, впрочем, это уже другая история.

Ширина ствола у исполинских деревьев составляла не меньше пяти метров. Сам ствол, покрытый темной гладкой, без единого изъяна корой взмывал на высоту шестого или даже седьмого этажа, и лишь там терялся в красно-желтой кроне.

О, листья были всенепременно достойны отдельного упоминания. Крепкие, словно отлитые из черного металла ветви венчались крупными листьями треугольной формы. Листья были такими большими, что даже с земли можно было без труда рассмотреть многочисленные белесые прожилки верхних листьев, разбегающиеся в сторону от прямой, как стрела, средней жилы.