Александр Ульянов - Отражение

– Пап, доброе утро! – весело прозвучало сзади и тут же испуганно, – упс, что это?

– Да уж, воистину, утро добрым не бывает, – пробормотал я. – Не знаю, пока не знаю, Кать.

Я постарался улыбнуться самой ободряющей улыбкой. Ринка, опасливо озираясь, подошла ко мне и взяла за руку. В чем-то я ей сейчас завидовал: у нее есть отец, который все решит и во всем разберется.

– А дедушка Прохор где? – спросила Ринка, оглядываясь по сторонам.

Мы торопливо вернулись в дом, как можно было забыть про старика? кому как не ему знать, что тут происходит? Я поймал себя на мысли, что с удовольствием взвалил бы на чьи-нибудь другие плечи все эти вопросы.

Я громко позвал Прохора Никитича, – тишина. С трудом найдя в сенях неприметную дверь, мы вошли на кухню: здесь царил порядок, как и во всем доме, стояла русская печь, стол с табуретами у окна, диван, явно самодельная тахта у стены. Рядом с тахтой узкая лестница вела наверх. Уже догадываясь, что хозяина не будет и там, мы поднялись. Я угадал. Старика нигде не было.

– Пап, мне страшно, давай уедем, – прижалась ко мне Ринка и озвучила мои мысли.

Нет, страшно мне уже не было, но покинуть это место очень хотелось, даже не столько уехать отсюда, сколько приехать куда-нибудь, где будут ответы на все вопросы. Нам понадобилось несколько минут, чтобы собрать вещи.

– Папа, стой! – резко окрикнула меня Ринка, когда я, закинув вещи в кунг, собирался пройти к водительской двери.

Я замер.

– Что такое?

– Не выходи из круга! – она испуганно смотрела мне под ноги.

Я проследил за её взглядом и машинально сделал шаг назад. Машина стояла у самой границы, и пройти, не выходя за черту, было невозможно. Спорить я не стал, в чем-то я был даже согласен. После Катиного предупреждения у меня тоже появилось нехорошее предчувствие. Обойдя автомобиль с другой стороны, я забрался на водительское кресло через пассажирскую дверь. Ринка впрыгнула в салон вслед за мной и торопливо захлопнула дверцу. Дизель с готовностью заурчал, Навара был готов вывезти нас куда угодно. Я вывернул руль влево, приготовившись к развороту, и только тут заметил, что дороги тоже нет. На месте бывшей дороги, как, впрочем, и везде, росла трава. С большой натяжкой можно было бы предположить, что когда-то здесь кто-то ездил, по высоте травы с трудом угадывалась колея, но не исключено, что это всего лишь игра воображения. Украдкой взглянув на дочь, я понял, что отсутствие дороги сюрпризом для нее не было. Ринка недоумённо смотрела на меня. Я отвел глаза и тронул машину с места. Сюрпризы не кончились. Хотя чего-то такого Ринка и опасалась, пусть и неосознанно. Как только джип полностью выехал за круг, сзади раздался негромкий хлопок. Мы обернулись. Круг исчез, вместе с домом и всем, что в этом круге было.

Нервы сдали, я ударил по тормозам и выскочил из машины, руки машинально вставили в рот сигарету и хлопали по карманам в поисках зажигалки.

Теперь, когда исчез последний дом вместе с забором и огородом, местность превратилась в обычную поляну. По периметру, как и прежде, подступал лес, но теперь еще присутствовал и подлесок. Мы обошли и тщательно осмотрели всё вдоль и поперек, но так и не обнаружили никаких следов. Даже сучья той сосны уже не казались обрезанными человеком, они с таким же успехом могли обломиться по более естественным причинам. Мало ли в лесу деревьев с обломанными сучьями?! Дороги, что вела в деревню, не было в самом прямом смысле. Нужно будет прорубаться через лес, если хотим выбраться отсюда.

Ринка держалась молодцом, проявляя живой интерес к происходящему. Скорее всего, она еще не осознала всю глубину проблемы. Мы решили сходить к озеру и с немалым трудом нашли правильное направление. Озеро было на месте. Но с уверенность сказать, что это то же озеро, – я бы не решился. Тростник, еще вчера плотно росший по берегам, сегодня выглядел не таким густым. Да и песка нигде не было видно, трава подходила к самой кромке воды.

– Жесть какая-то, этого всего просто не может быть! – Первая нарушила тишину Ринка. – Просто бред какой-то! И связи нет! – Она пыталась поднять свой мобильник повыше.

– По крайней мере, не бред точно, ибо одинаково бредить мы не можем! – попытался пошутить я.

– Пап, тебе смешно? – Ринка вскочила на ноги. – Мы фиг знает где! Фиг знает, как сюда попали, и фиг знает, как отсюда выбраться!

– Во-первых, успокойся и не ори, а то, как ты выражаешься, фиг знает, что тут водится и фиг знает, чем оно питается! А во-вторых, криками и упреками ты не поможешь, лучше начинай соображать, мне тут еще паники бабьей не хватало! – Пришлось на неё прикрикнуть, и это подействовало.