Александр Ульянов - Отражение

– Отлично выглядишь, а главное практично, – не смог я удержаться от легкой иронии.

– Спасибо, – машинально ответила она, сосредоточенная на сборке оружия.

– Лук-то зачем достала? – настороженно оглядываясь, спросил я.

– Можно подумать, что ты сам ничего не чувствуешь, – излишне резко ответила девочка, – помоги, подержи вот здесь.

Помогая Ринке собирать лук, я настороженно осматривался: а ведь она права, – с момента, когда мы пришли к озеру, какое-то чувство тревоги действительно появилось и не отпускало до сих пор. Это бывает с каждым на подсознательном уровне. Не обращая внимания на свои движения, мы оборачиваемся, перехватываем чужие взгляды, но, не обнаружив потенциальной опасности, отворачиваемся, тут же забыв о происшедшем, но вот когда в спину смотрит снайпер, и, обернувшись, взгляд его не находит, тогда и появляется это чувство тревоги. Хотя, надо учесть, что и обстановка не особо располагает к спокойствию.

Собрав с моей помощью своё замысловатое оружие, Ринка несколько раз растянула тетиву и, удовлетворенная проделанной работой, бросила лук на заднее сиденье. Я достал из кунга сумку со своей одеждой; есть почва для тревоги или нет, а в шлепанцах и шортах прорубаться сквозь лес не очень комфортно. Через пару минут я уже был одет во все армейское – разгрузка, футболка, штаны, аккуратно заправленные в берцы, – все имело лесной камуфляж. Ножны с охотничьим ножом заняли привычное место на поясе, но не в стандартном месте, а на пояснице в горизонтальном положении. Посмотрев на взволнованную дочь, я все же достал кейс и прицепил к ремню кобуру с пистолетом, а карабин положил рядом с луком на заднее сиденье.

Я еще раз посмотрел в лес, убеждаясь про себя в правильности выбранного направления, и сел за руль. Ринка уже давно поджидала меня, по всей видимости, ее тревога нарастала, она молчала, раз за разом прочесывая глазами лес.

Черный монстр, с легкостью подминая под себя кустарник и мелкие деревца, с неумолимостью бульдозера врезался в лес. Высокая трава могла таить в себе множество сюрпризов, приходилось часто вылезать и разведывать путь. Несколько раз все-таки пришлось взяться за топор, расчищая путь от особо разросшегося подлеска. Продвигались мы довольно быстро, учитывая, конечно, ситуацию. Лесополоса была не более двух километров. Через полтора часа, когда мы преодолели примерно половину пути, перед нами возник первый сюрприз. Осина, в обхват толщиной, была выкорчевана с корнем и лежала на земле, всем видом давая понять, что ловить нам тут нечего.

– Ну вот, Ринка, а ты говорила, «зачем тебе бензопила, для дров и топора хватит», – нарочито бодро воскликнул я, выскакивая из машины.

– Кто же знал, что твой «на всякий случай» будет настолько всяким, – парировала она, выбираясь вслед за мной и прихватив топор.

Очистив часть ствола от сучьев, мы нашинковали его на чурбачки и раскидали по сторонам, сопутствующий сухостой расчистили топорами. Ринка, по одной ей ведомому принципу, отбирала некоторые бревна и ветки, бросала в кузов, объяснив тем, что еще не известно будут ли дрова там, где мы остановимся.

Второй сюрприз не заставил себя долго ждать, но на этот раз дерево лежало не на земле. Верхушка поваленного дерева прочно застряла в кроне соседней ели. Пришлось сначала отпиливать корни, когда освобожденное дерево повисло на ёлке, я прицепил трос от лебедки и сдернул дерево. Упало оно аккуратно, больше ничего не пришлось делать, – места для проезда хватало.

Мы больше пяти часов сражались с природой. Лес ни в какую не хотел сдаваться, подкидывая нам все новые и новые препятствия. Отчаявшись остановить нас поваленными бревнами, лес придумал новую каверзу – небольшой овражек. Была бы у нас короткая Нива, этот овражек не стоил бы и упоминания, а вот длиннобазный пикап рисковал повиснуть на брюхе. Пришлось возвращаться обратно, собирать чурбаки и строить помост. Ринка, пятясь перед капотом, бдительно следила за колесами, показывая жестами, куда и насколько довернуть руль, я был готов в любой момент остановить машину, если вдруг какой-то чурбан решит подвернуться, но всё обошлось.

Наконец лес начал редеть, стал опять появляться кустарник, и, в конце концов, мы выбрались из древесного плена.

Дорога, с которой мы вчера сворачивали, подвозя Деда, была на месте, но претерпев ряд изменений. Во-первых, на асфальт не было даже намека, да и сама дорога стала в два раза уже. Во-вторых, я отчетливо помню, что от моста до съезда в деревню было как минимум два поворота, теперь их не было; а в-третьих, мост был из полусгнивших досок, местами зияли дыры, и что он способен выдержать двухтонный пикап, – я искренне сомневался. Что же касается самого Заречья, то вместо него стояло только несколько полуразрушенных строений. К одному из них мы и направились.