Антон Шаманаев - Солнце на краю мира

Пока я сдаю задним ходом по обочине, к месту аварии с неба подлетают еще три оверкара необычной формы. Под их прожекторами полотно асфальта становится как белый лист. «Паки», – констатирует Дженнифер. Не иначе. Оверкары двухэтажные, с пулеметами и пушками, торчащими с боков, страшные и стремительные, как ракеты. «Летим отсюда», – шепчет она. Я без лишней спешки разворачиваю оверкар, перелетая грузовики, и беру обратный курс.

Мы едем до неприличия аккуратно и медленно. Как будто поставарийный стресс у меня, а не у Дженнифер. Сама она сидит в оцепенении и болезненно улыбается в пространство.

Я не начинаю разговоров про ее внезапный отъезд, хотя и распирает устроить новый допрос и заодно прочитать пару нотаций о том, как ездить по ночам по серпантину после бутылки вина. Почему мне хочется это сделать? Если бы на ее месте была, скажем, та Дарси… или Дарби, с которой год назад мы пару раз повстречались, стал бы я читать нотации? Да, похоже, что стал бы. Похоже, дело во мне.

– Завтра позвоню знакомому жестянщику, – говорю я, как могу непринужденно. – Поглядит, что как; может, и выправят твоего красавца, чтоб новый не покупать.

Дженнифер поворачивается и долго смотрит.

– Ты хороший… Хочешь устроить расспросы, но молчишь… Ну, разве тебе совсем не интересно?

– Сказать честно, небезынтересно.

– Будем считать, что у меня пунктик, – передумывает она, отвернувшись.

– А в трубочку ты дышала?

– Тысяча долларов штраф, – вздыхает она. – Хоть вел автопилот, и промилле всего ноль пять… Раз авария, пусть не я виновата, – не больше ноль двух. Поделом мне.

Мы молчим. Внезапно ее передергивает.

– Не могу, это кошмар! Я спать не буду. Люди погибли… Если бы я, дура, не уехала, то они сейчас были бы живы.

– Ты же не виновата.

– Все равно, как себе это простить?

– Перестань. Ты вообще ни при чем. Ты там случайно оказалась. Радуйся, что сама осталась жива.

Дженнифер всхлипывает. На пути очередная шпилька, которую я прохожу с подчеркнутой осторожностью, как будто сдаю на права.

– А все-таки как все произошло? – не выдерживаю я.

Она всхлипывает снова.

– Этот черный ехал за мной… от самого твоего поселка гнал за мной и подбирался все ближе. В конце он уже дышал мне в затылок, я готовилась после следующего поворота притормозить, чтобы он обогнал. Он меня напрягал… Но из-за поворота вылетели две пары огней, и я помню, как подумала только: «Всё». Даже не пыталась ничего сделать, даже не промелькнула мысль, куда я могла бы уйти. Да я, кажется, и не тормозила… Потом я зажмурилась, сзади оглушительный грохот, взрыв, меня со страшной силой толкает вперед, вдавливает в сиденье, кренит и начинает колотить о столбики. Тут я, умница, нажимаю на тормоз, а вот штурвал отвернуть от столбов – нет, на это ума не хватило. Удар за ударом, меня вертит на триста шестьдесят градусов, бьет разными бортами, крутит, потом – бац, в лоб выстреливает подушка, и вот я уже стою…

Она рассказывает взахлеб, почти не делая пауз. Всхлипывает все сильнее, и, наконец, начинается истерика. Я останавливаю оверкар на обочине на длинном перегоне, обнимаю ее, встряхиваю ее голову, целую, бью по щекам. Понемногу она успокаивается и трет руками мокрое лицо. Я пускаю в ход стародавние бумажные салфетки, найденные в бардачке. Мы продолжаем путь.

Минут через пять молчания меня вдруг осеняет:

– А почему прилетели паки?..

Дженнифер пожимает плечами и роется в сумке. Извлекает оттуда файлик с распечатками бумаг, которые заполняла для полиции. Кроме бумаг, в этом файлике оказывается флешка. Дженнифер достает ее и протягивает мне.

– Это из моего видеорегистратора. Можешь посмотреть, как все было. Я не могу, мне страшно.

Я прячу флешку в карман и смотрю на Дженнифер. Измученная, она заталкивает все обратно в сумку и со стуком облокачивает голову на дверную стойку. Остаток пути мы проводим в полном молчании.

Дома я без лишних сантиментов даю ей коньяку и укладываю спать туда же, откуда она сбежала. Мы почти не разговариваем, только уже лежа в постели Дженнифер берет меня за руку и шепчет:

– Спасибо тебе, что не бросаешь меня. Я очень тебе благодарна.

– Обещай мне, что будешь сдерживать свой пунктик, – говорю я строго.

– Обещаю… Поцелуй меня.

Я исполняю ее волю и желаю спокойной ночи. Уходить не хочется. Хочется лечь рядом и заснуть с ней в обнимку, придавив тяжелой рукой. Впрочем, вдвоем на узкой кровати не поспишь, затолкаем друг друга… Я с минуту стою в дверях и любуюсь, как Дженнифер засыпает. Потом осторожно выхожу, спускаюсь к компьютеру и вставляю флешку.