Антон Шаманаев - Солнце на краю мира

Лежу, не открывая глаз; прокручиваю усилием воли события, лица, слова, только что пережитый во сне разговор с Розой… С него внезапным образом сон отмотался назад к гопникам и оборвался приступом паники… А между тем это важный, ключевой разговор; после него все пошло наперекосяк. Я записывал его долго, урывками, мучительно состыковывал реплики, потому что приходили они короткими кусками и в разное время. Сегодня разговор впервые пришел единым эпизодом. Мы начинаем беседовать на кафедре, она рассказывает мне про власть, мы сматываемся в буфет по дальней лестнице, где пусто и запах травки. В буфете – старуха… Вот откуда она взялась, почему я потом узнал ее в автобусе!

В самом разговоре с Розой – ничего нового. Ни одного слова. Все мне известны и давно записаны. Сегодняшний «прогон» лишь подтверждает верность прошлых записей, многие из которых я помню наизусть. Раньше всякий раз после сна кидался его протоколировать, сперва начерно, стенограммой, затем расшифровывал… Лежат эти записи где-то в моей шифрованной папке в Космонете, да в шкафу на флешке. Ждут своего часа, который неизвестно когда настанет.

Значит, сон мой снова вернулся. Года полтора спал спокойно; думал – ушел он навсегда, и слава богу…

В комнате темно и зябко. То и дело в щели задувает ветер, но тише, чем был вечером. Я встаю, массирую голову, выглядываю в окно. Над забором колышется несчастный скрипучий фонарь. Свет от него волнами набегает на блестящие бока моего оверкара…

Я встряхнулся и уперся лбом в стекло. Оверкара Дженнифер нет! На лужайке одиноко стоит мой, а рядом – пустой пятачок примятой травы. Что за дьявол…

Босиком выбегаю в темную гостиную. Пол холодный и волглый, камин совсем потух. Выбегаю в кухню – пусто и тихо, только сверчки трещат снаружи. Меня передергивает – то ли от холода, то ли я вдруг осознаю, что если оверкар Дженнифер похитили, то в доме может быть кто-то еще. Бросаюсь назад – пистолет на месте, под матрасом; сумка с деньгами – тут же, под кроватью. С пистолетом наизготовку, крадучись подымаюсь на второй этаж, прохожу к спальне и резко распахиваю дверь.

На кровати никого нет. Постель аккуратно заправлена. На столике я различаю маленькую записку. Включаю свет и, щурясь, читаю: «Спасибо за восхитительный вечер! Уехала, т.к. завтра рано утром дела, не хочу тебя будить. XXX 26 26 От англ. сокр. « kisses » – «цел у ю». ». Почерк красивый, аккуратный – писала без спешки. Но куда она уехала? В мотель? И какие вдруг у нее возникли дела рано утром, о которых еще пару часов назад она не знала? Сплошные вопросы без ответов с этой Дженнифер…

Шлепаю по лестнице вниз, возвращаюсь в кровать. В конце концов, это не мое дело. Я совершенно ее не знаю, мы не друзья и даже не хорошие знакомые. Выпили вместе да потрахались – вот и все.

Заснуть не удается. Слишком разворошили меня ее новые сюрпризы. Сердце колотится часто. Нащупываю пистолет под подушкой. А толку? Нельзя мне так отрубаться, чтобы кто угодно мог незамеченным шастать среди ночи по дому и уезжать со двора на оверкаре…

От нечего делать достаю планшет и вставляю в него левый абонентский ключ, который захватил из офиса. Чтобы проверить соединение с Космонетом, нажимаю на иконку навигатора, и открывается карта дорог. Привык с утра начинать день с погоды и навигатора, вот и сейчас нажал… В Стратосе все зеленое – дороги свободны. Зеленым отмечен и наш серпантин, но в одном месте – короткий красный штрих. Откуда в нашем захолустье пробка в три часа ночи? Приближаю и вижу – кто-то оставил сообщение об аварии: «3 машины, лобовое, магнус всмятку».

У Дженнифер «магнус». В груди накатывает, сердце начинает колотиться с удвоенной скоростью. Почему я так разволновался? Мало ли «магнусов» на наших дорогах?..

Но у Дженнифер – «магнус»! Время сообщения об аварии – полчаса назад. И это мой серпантин. Сюр какой-то… Не хватало, чтобы это была она.

Без особых раздумий о том, правильно ли я поступаю, осмотрительно ли, напяливаю какую-то одежду, хватаю пистолет и прыгаю в машину. Перелетаю через забор и несусь наперерез над поселком, чтобы поскорее выскочить на трассу. Плевать на поднятые тучи песка и дорожного щебня и на болезненный скрип соседских крыш и домов, отрываемых от земли моим оверкаром.

На подъезде к аварии действительно скопилась пробка из грузовиков. Впереди мигают синие и желтые сигналы дорожной полиции. Перекрыта одна из двух полос. Легковые оверкары пускают вторым эшелоном по встречной полосе, а встречный поток отодвинули на обочину. Грузовикам нельзя ни на обочину, ни во второй эшелон, так что их по первому эшелону свободной полосы по очереди пропускает регулировщик. Грузовики-роботы подолгу тупят, распознавая его указания. Я съезжаю на попутную обочину, беру выше столбиков и мимо вереницы грузовиков вмиг долетаю до места аварии.