Антон Шаманаев - Солнце на краю мира

Дженнифер эта история, как ни странно, приходится по вкусу. Она звонко хохочет, откидывая назад великолепные мокрые волосы.

– И что, такие приключения происходили каждый раз, когда вы нелегально что-то закупали?

– Почти каждый… А таскать леваком приходилось многое. На все нужны разрешения, которые фиг ты быстро получишь. И вот, ездили то за парапластиковым сырьем, то за ураном, то за пси-лаборантами…

Я отпиваю вина. Может, и права Дженнифер, что они пытаются взять нас за горло за прошлые заслуги. А ведь именно тогда мы замыслили свое главное творение, которое теперь, даст бог, обретет заслуженную славу. Где бы мы были, если бы не деевские ночные вояжи?

Я зачинаю еще одну историю, и вдруг у Дженнифер по телу проходит дрожь и она трет ладошки.

– Так тебе, оказывается, холодно? – спрашиваю. – Иди сюда, прислонись ко мне спиной.

Она послушно подползает и облокачивается мне на грудь. В сочетание запахов костра и вина, как струя родниковой воды, вторгается аромат ее духов и мокрых волос. Инстинктивно мне хочется ее обнять, хочется прислониться носом к ее щеке. Я борюсь с нарастающим порывом это сделать. Я беру ее руки в свои ладони и начинаю их растирать. Они холодные, бледные и тонкие, как фарфор. Кажется, неосторожным движением их можно сломать. Я бережно согреваю своими пригоршнями ее гладкую, как глазурь, кожу.

Она ежится и сильнее льнет ко мне:

– Так правда гораздо теплее, – почти шепчет она и обращает лицо ко мне. Наши лица совсем рядом, мы едва не касаемся носами. Она смотрит мне в глаза, на губы, снова в глаза, пристально…

Откуда-то вылезает мысль о Ярославе Бойко, мелькает его угрюмый взгляд и исполинский лоб, но я гоню их…

Не в силах больше бороться с собой, я обнимаю ее, и – поцелуй. Он случается сам собой, даже подумать о нем не успеваю… Не ожидал, что все случится так скоро и бесповоротно. Впрочем, чего иного я ожидал?

Губы у Дженнифер нежные, но упругие. Как давно я не целовался, и как же это приятно!.. Мы целуемся еще и еще, моя рука путается в ее волосах, она обнимает меня за шею.

Наконец, оторвавшись от нее, я внезапно иду на попятную. Потому что вспомнилась мне и Мари, как она бегала по этой полянке, визжа понарошку от страха, что ей не хочется прыгать, потом визжала в воде от холода, и, конечно, мы с ней тоже тут целовались, да и не только. Вспомнилось мне, что я и Дженнифер – это руководитель ключевого проекта и руководитель службы безопасности. Ей бы надеть свой костюм, который остался в доме, и причесаться, а не сидеть на траве и пить вино из кружки. А мне – вернуться к ноутбуку, дописать программу и подготовить к завтрашнему дню наличные для псионки. Я освободился от объятий, поднялся и пошагал к берегу.

От речки веет холодом. Шум воды едва перекрикивает цикад. От них остро звенит в ушах, даже когда они замолкают. Луна слепит глаза. В голове пусто. Шаркая ногами по редкой траве, пробивающейся меж камней, я возвращаюсь к костру.

– Слушай, прости меня, – говорю я. – Давай, что этого не было. Это неправильно, и плохо кончится. К тому же…

– Да, разумеется, – произносит она с готовностью; голос ее неожиданно деловой, нежности и след простыл. – Ты прав. Я прекрасно знаю, чем это заканчивается, так что… Ничего не было. Отличное место, спасибо, что привез, и за вино.

Меня передергивает. Как одной фразой можно разрушить всю атмосферу и красоту моей секретной речки. «Отличное место, спасибо за вино» и домино. Я молча собираю кружки, закупориваю бутылку, ногой ломаю и затаптываю остатки костра. Пока убираю посуду и пледы в оверкар, Дженнифер сидит перед потухшими углями. Потом приходит, садится на пассажирское сидение, пристегивается. Мы отправляемся в обратный путь.

Зря я все это затеял, думаю. Тряпка. Какого черта мы тут устроили? Вечер воспоминаний о молодости. Бес в ребро. Держать себя в руках надо, Артур, ты же агент, а не юнец пубертатный. Мне стало стыдно, я даже зажмурился. Мелькнула мысль, не отвезти ли Дженнифер быстро в какой-нибудь мотель. Не стоит, думаю, пока найдем его, пока приедем, будет уже ночь, мало ли что заподозрят, позвонят в полицию уточнить личность…

«Деловой ужин», пропади он пропадом… И почему я в это поверил? Какое удобное оправдание: пока грань не перейдена, все это «деловой ужин». Деловое купание и деловой глинтвейн. Да даже сидение у камина, разговоры о жизни откровенные. Все для дела, во имя корпорации.

Одного не понимаю, зачем ей это нужно? Зачем она готова платить такую цену за невинные подробности о левом литии? Почему не держит дистанцию? Я далек от мысли, что виной всему я сам, такой неотразимый, невозможно устоять. Что же такое ей нужно, ради чего она готова дать доступ к телу?