Владимир Калашников - Летописи Нэпэла

— Повелитель Новроса не может погибнуть, — строго сказал страж. — Он вернулся, и вернётся ещё раз, если понадобится. Даже из ада!

— Тогда погиб я! Разжалование… Ссылка на Яваю…

— Успокойся ты, ничего тебе не грозит. — Стражник ухмыльнулся, и видя растерянность напарника, объяснил: — Яваи больше нет. Там побывал Повелитель и его армия!

Это было их работой — восстанавливать тело Императора. В этот раз труда было куда больше чем в первые недели этого года, после короткого мятежа — или, если вырзиться правильнее, попытки рецидива правления Трейса.

Первоначальный план оздоровительных процедур расширялся врачами по мере того, как Нэпэл снимал разбитую броню, открывая им новые и новые раны. Впрочем, докторам пришлось признать, что деревенский эскулап справился с проблемой, поставленной ему бывшими наложницами вождя, просто отлично. Впрочем о наложницах штурмовик не обмолвился ни словом даже Чэрту.

Тем не менее, врачи мириусского императорского госпиталя перешили всю работу лекаря, провели глубинное восстановление эпителиальных тканей желудка, — чтобы в будущем не возникло проблем с пищеварением.

Воссоздали и глазное яблоко, оставшееся наткнутым на коготь твари, на пляже Юго-Западного континента. Вставили новый шарик с зелёным колечком вокруг зрачка — шедевр работников Цитологического Отделения Военно-Хирургической Академии. И едва соединён был первый нерв, как офтальмолог отшатнулся, будто уколотый осколком изумруда, и лишь пересилив себя, смог вновь вернуться к игле.

Сделали в лучшем виде раздробленное плечо. Затвердевшую пасту удалили, вставили настоящую кость — опять постарались врачи из Академии. Конечно, вполне могла сгодиться и паста, но в случае новых тяжёлых ранений телу потребуется много крови, а однородный пластик не в состоянии вырабатывать её, как это делает костный мозг в настоящих косточках. Да и крепость у пластика не та.

Листовой металл, которым закрывал раны Император, забрал дежурный офицер и поместил под стекло в оружейной императорского дворца, по своей инициативе.

Древко глефы заменили на более лёгкое, в ущерб прочности, — разве сравнится в крепости со стальным ломом дерево, пусть даже укреплённое натянутыми внутри титановыми нитями, а снаружи обёрнутое в серебряные листки, покрытые резьбой? Клинки привязали тонкими титановыми цепями. На древке было выложено мелким чёрным жемчугом: «Сей глевией я монстрам счёт веду!»

Нэпэл не оценил этого. Стражник у входа был прав: Яваи больше не было. Остался остров, поросший джунглями, но в них не кишели уже партизане, и последний оплот мерзокожих был разрушен. Зато оставался заброшенный со времён войны Эмэйр — два огромных Западных Континента, в лесах которых стояло несколько законсервированных военных баз, как раз для таких случаев.

Отряды Военведа ворвались в бункер, где располагался штаб последнего уцелевшего отделения организации «Реинкарнация». Определить его нахождение было невозможно не для имперских аналитиков. Огромное количество материалов было обработано в кратчайшие сроки.

На карте намечали путь клона Инквизитора с конца. Первые три десятка километров было вычерчено мгновенно — путь по железной дороге от места, где клон напал на машиниста и сопровождающих. Дальше на основании видеоплёнок с камер уличного наблюдения и записей допросов свидетелей, специалисты имперских структур отследили до автостоянки, на которой Инквизитора N2 выбросили из фургона, а отъезжая кинули ему оружие. Просматривая информацию переданную спутниками, фургон провели до леса, в котором он и скрылся. С учётом количества топлива, оставшегося в бензобаке машины, вычертили примерный круг, в пределах которого могла находиться база «Реинкарнации», ну а дальше всё было совсем просто.

Впрочем, Сэйпога не оставляло ощущение, что Шейрупу надоело подпольное существование и он хотел, чтобы его нашли, и потому сознательно допустил ошибку, освободив двойника Инквизитора.

Бывшего советника перевезли в здание управления «Гибели Шпиона». Пленных учёных распределили по секретным лабораториям, дав им возможность продолжать исследования, укрепляя мощь Империи. Всех остальных, — солдат и техников, взятых живыми при штурме, — перевезли тюремным самолётом в Харвартскую крепость. Там их освободили, выдали оружие и расселили по казармам, где остались ещё вещи предыдущих постояльцев, погибших в отражении ночных атак туземцев.