Владимир Калашников - Универсальный бег

Димудус тяжело вздохнул.

— Не путай меня с тем крестьянином, который умер, когда ему дали котёл бататовой каши, — потому что это было пределом его низменных мечтаний. Я отлично представляю, чего хочу.

— Может быть, тебе следует обратиться к психотерапевту?

— Никогда не пойду к психологу, — отрезал Райэдар. — Он начнёт убеждать меня, что то, чего я хочу, вовсе и не нужно мне.

— Так и есть, — даже я говорю тебе это!

— Психологи в принципе не могут оказать помощь, — продолжал Райэдар. — Не только потому, что в иных случаях словами делу не поможешь. Слова это вообще пустое колебание воздуха, не более того. Слова — бессмысленны. Так же, как и людские поступки. Всё ровным счётом ничего не значит. Даже мысли человека. Ведь главное — не то, что думает человек в тот или другой момент, главная истина заложена глубоко в подсознании, многие не подозревают, что носят её в себе. Я знаю свою истину — любовь к Алирии. И никакой психолог не сможет меня в этом разубедить, потому что это значило бы вырвать мою душу.

— Тебе необходимо изменить свои желания, — заметил Димудус.

— Алирия — часть меня. Врачи-психиатры же всегда пытаются перенаправить пациентов. Перенести их внимание и мысли на что-нибудь другое, и незаметно заставить их довольствоваться тем, что пациенты имеют, и не стремиться ни к чему большему. То же предлагаешь и ты; но это всё равно, как если бы они пытались уверить инвалида в том, что ему не нужны протезы — ведь он может ползать! И это так замечательно! Подойди к безногому, и скажи: «Ползай»! Сможешь? Сможешь. Я нет! — Райэдар остановился, тяжело дыша. Сам того не заметив, сорвался до крика. — Нет! К чёрту психологов! И я знаю, чего хочу!

— По какому праву меня задержали? — спросил Райэдар.

— Вам лучше это знать, по-моему, — неопределённо ответил следователь, просматривая листы, подшитые в папку, лежащую перед ним. Или делая вид. — Людей не задерживают просто так.

— Я не имею ни малейшего понятия о причине моего задержания, — спокойно сказал Райэдар, — и мне хотелось бы узнать эту причину. А также поговорить с государственным защитником.

— А не много ли тебе хочется? — внезапно взъярился следователь, вскочив со стула. Перетянувшись через стол, навис над Райэдаром.

— Нет. Я всего лишь желаю, чтобы были соблюдены мои гражданские права.

— Думаешь, у тебя есть какие-то права? — проговорил следователь. И обратился к полицейским: — И что с ним возиться — здесь и так всё ясно, против него царапины на щеке. Может быть, вам их нанесла кошка? — он снова разговаривал с Райэдаром. — Или за ветку зацепились? Ранения достались от сопротивляющейся жертвы, — подвёл итог следователь.

— Я поцарапался случайно, — спокойно проговорил Райэдар, — и не понимаю о чём вы говорите.

— Он не понимает, о чём мы говорим, — глупо улыбнулся следователь помощникам. И закричал на задержанного: — Говори, куда спрятал тело?

— Какое тело? — пробормотал тот ошарашено.

— Её! Её тело! — орал следователь.

— Чьё? — произнёс машинально Райэдар, хотя страшные догадки зароились в его мозге.

— Тело гражданки Алирии, вашей знакомой. Которую вы убили прямо на её рабочем месте, воспользовавшись тем, что остальные сотрудники в субботу ушли пораньше. Мы обнаружили в кабинете следы борьбы. И опросили множество свидетелей, которые видели, как вы многократно ссорились. Не исключением был и тот день. Один свидетель заявил, что видел, как ты выходил из здания, где работала гражданка Алирия. Причём ты был в явно взвинченном состоянии.

Райэдар замер, раздавленный страшным известием. Что с Алирией? Жива ли она? Она не может умереть. Нет. Она жива. Где она? Спустя секунды он привёл находящийся на грани психического срыва разум в норму.

— Кто этот свидетель? — спросил Райэдар.

— Почему это вас так заинтересовало?

— Я начинаю догадываться, кто он… — пробормотал Райэдар.

Наступило молчание. Следователь долго перебирал листы, потом подравнивал их, смотрел в верхний в стопке.

— Ну, будем признаваться? — следователь оторвал взгляд от бумаг и упёрся им в Райэдара.

— Я ни в чём не виновен, — твёрдо заявил тот.

— Значит, запираемся дальше. Что толку терять время? Ирсунг, займись им!

— Вкрути лампочку! — полицейский зацепив носком ботинка табуретку, подтянул её к центру комнаты для допросов. Рука его легла на рукоятку дубинки на поясе.

— Дьявол, помоги мне! — тихо прошептал подследственный.