Алексей Смирнов - Опята. Роман

Давно приветственно помахал рукой.

– Поспешай, дарагой, – крикнул он, нарочито имитируя кавказский акцент, чтобы лишний раз напомнить гостю: с кавказцами у пришельца тоже имеются серьезные нелады. Да и в роду его давно был кавказец.

Куккабуррас, гордо увязая в песке, орудовал тростью. На этот раз телохранители покинули машину и вышли. Они взялись прогуливаться по травке, под сенью крон, присматривая белок, ежей и другую живность, способную доставить под кресло нежданного гостя взрывоопасный материал. В бассейне могли находиться специально обученные дельфины…

…Дома, в квартире Амбигуусов, задумчивый Гастрыч признался наркологу:

– Посмотрел я на твоего Куккабурраса…

Он нарочно ничего не сказал об Извлекунове, который пусть и брат брудершафта, и окулист, и свой человек, а все же – ничтожество.

– Моего, – напомнил окулист.

– Это он про тебя так может выразиться, а ты даже не пробуй, – посоветовал Гастрыч. – И вот что я тебе открою… мутный он человечек. Зато вот я знавал одного Давно…

Артур Амбигуус и сын терпеливо ждали.

– Знавал давно – кого? – не выдержал паузы старший.

– Нам можно выходить? – крикнули из своей спальни Крышин и Ключевой.

– Да вылезайте уже, – гадливо позволил им Гастрыч, думая, что от этой парочки давно пора избавиться. Толку решительно никакого, а удобрения кончаются. – Давно, – он вновь обратился к Амбигуусам, – это такая кликуха. Под нею шикует прешикарнейший человек. Так вышло, что мы познакомились… сошлись немного.

Гастрыч не уточнил, где именно.

Окулист, не имевший криминальных связей помимо Куккабурраса, смекнул, что и здесь он останется в дураках.

«Настучу на всех и на каждого, – подумал он злобно; под влиянием момента – необдуманно. – Плевать на прошлое, отмоюсь. Чуть что пойдет не по-моему – настучу».

23. Давно минувшее

– Были и мы рысаками, милый Флинт, – Давно насильно втиснул Куккабурраса в плетеное кресло, для того неудобное. Он откровенно издевался, так как его если не по-, то со-дельник никогда не числился среди рысаков и в некоторых крайних случаях принимал виагру. – Скакунами! Особенно ты выделялся… Смотри, смотри, синхронное плавание! Иди – окунись, освежись, порезвись! Я вижу, ты прямо взмок… смотри, сопреешь… опрелости, детский крем, грибок…

Узловатые пальцы Куккабурраса пробежались по трости, гадая, что выбрать: бритву, шило, однозарядное огнестрельное оружие, удавку, которые все там притихли и спрятались, а то и просто вывинтить саблю за набалдашник. Но взял себя в руки при слове «грибок».

– Ешь, пей, брат Флинт, – Давно широким жестом окинул стол, и вправду богатый внаглую.

– Спасибо тебе, любезнейший, и уже Давно, – отреагировал Куккабуррас и выбрал грушу.

– Что ты взял? Что ты такое взял? Ты коньяк пей, водку пей! Погода хорошая!

– Я взял грушу. Это полезный, питательный, дозволенный плод. Иногда застревает в глотке, но лишь на Господних путях, неисповедимых, Давно…

Действительно: солнце палило в полную силу. И жарило, не разбирая ступеней криминальных иерархий. Но самому Давно недавно это сезонное неудобство стало в сладость – после того, как в косметическом салоне ему откачали полцентнера жира. А то он вообще не умел появиться ни на людях, ни на солнце, ни в тени.

Глядя в красное, хамское рыло Давно, Куккабуррас вежливо отказался от горячительных напитков.

– Я лучше освежусь, – он улыбнулся и взял себе бутылку нарзана.

– Вах, какой недобрый гость! – Давно покачал головой. – Сначала – еда, потом уже – серьезный базар. Так у нас принято, брателло Флинт.

– Да что в нем серьезного, – пренебрежительно молвил тот, выказывая неуважение: мол, не специально пожаловал, а так, проезжал мимо и завернул на огонек. – Пустяки. Такие мелкие, что даже неудобно заводить разговор.

Тут ему пришла в голову блестящая мысль:

– Послушай, Давно, – сказал Куккабуррас и решительно вонзил трость в песок. Мирная и хищная жизнь глубинных, никчемных обитателей песков оборвалась моментально, здесь и сейчас.

– Я слушаю, – разнеженным эхом ответил хозяин. – Я слушаю покуда плеск волн. И веселые крики рыбочек-цыпочек. Пока что я не слышу ничего другого, достойного внимания, не говоря уж об интересе.

– Ты владеешь двумя платными сортирами на окраине, – приступил к делу Эл-Эм. – Уступи мне их по-братски.

– Ты, наконец, занялся надежным сортирным бизнесом, – похвалил его свинообразный Давно и залпом выпил добрую половину фужера; в фужер был налит крепкий и сладкий ликер. По-буржуйски закусил ананасом и рябчиковым крылом. – Зачем тебе сортиры, Эл-Эм? К тому же ты помнишь…