Олег Котенко - Божественная игра

— Прекрати, Пат! — я тряс его изо всех сил, но он не желал приходить в себя, голова безвольно тряслась на плечах, он весь обмяк. Слышишь! Вставай!

Я боялся, что глаза Пата замерзнут и тогда он навсегда ослепнет. Мне самому приходилось сжимать веки, оставляя только узенькую щелочку. А глаза Пата были широко раскрыты и полны слез. И уже блестели на белках острые кристаллики. Тогда я поднял Пата, перекинул через плечо и бегом бросился к кораблю. Бежать было далеко, странная атмосфера Фауста искажала расстояния, так что понять, сколько еще осталось, было совершенно невозможно. Пат бился, размахивал руками, колотил мне по спине коленками.

— Брось меня! Брось! — кричал он. — Мне нельзя туда!

Наконец, мне надоело это да и спина, должно быть, у меня уже вся в синяках. Я поставил его. И ужаснулся, заглянув в его глаза. Абсолютно безумный взгляд: глаза бегают, что-то ищут, но они лишены выражения.

— Они меня зовут туда, — Пат указал рукой мне за спину. Туда, откуда мы пришли.

Все, потрясение сказалось на его рассудке не самым лучшим образом.

— Извини, Пат, но я не пущу тебя. Я вложил в этот удар всю силу, какая только у меня была. И в добавок бросил вперед свое тело. Вывернул кулак, выбил две фаланги на среднем и безымянном пальцах, но Пат упал на землю с рассеченной бровью. До сотрясения не дойдет, но это угомонит его на несколько часов. Вечером мы уже сидели в рубке. Вернее, сидел только Пат, Брюс кружил вокруг него, пытаясь помочь чем только можно, я просто мерил рубку шагами. Похоже, Пат немного пришел в себя и теперь мог говорить связно.

— Эти твари, что сожрали вездеход, — разумные, — говорил он.

Это казалось абсурдом. Как такое мерзкое и низкое существо может обладать разумом? Или это и есть контакт, которого ждали годами? Не нужны нам такие братья! Порождения чуждой нам природы оказались нашими естественными врагами. Хотя, как мне кажется, они были врагами всего, что способно жить.

— Они так охотятся, — продолжал Пат, — они превосходные телепаты. Боже, они владели мною! Они хотели, чтобы я прыгнул в их яму, потому что уже пять дней им не попадалась дичь. Они голодны.

— Пять дней? Значит, у них есть соседи на Фаусте?

— Конечно, — кивнул Пат, — Фауст населен так же густо, как и земля людьми. Большинство животных живет в толще коры. Под землей, короче говоря. Там вырыты целые пещеры, лабиринты с залами, тоннелями. Из всей здешней «живности» разумом не обладает только один вид: пауки. Пауки тоже живут в подземных тоннелях, но живут обособленно. Они не проявляют агрессии и потому служат пищей для всех плотоядных.

— И все это ты узнал… от них? — по-моему, Пат просто бредит.

— Вначале я сопротивлялся им, я задавал вопросы и у них не было другого выхода, кроме как отвечать. Но в конце концов я устал, а их было много и они сильны. Боже, я действительно готов был броситься в ту яму… Майк! — Пат схватил меня за руки. — Мы обязательно должны спуститься туда, мы должны, понимаешь! Мы сфотографируем их, этим снимкам не будет цены! Ведь это… это другая, иная жизнь!

— Пат, ты что, идиот? Ты понимаешь, что это верная смерть? При чем тут мы? Мы вернемся и пусть хоть слушают наши рассказы, хоть моют нам мозги — память все равно останется. И пускай они лезут к черту в пасть, пускай пригоняют сюда целые армады и разносят планету по кусочкам, если им захочется посмотреть, что у нее внутри. Мы тут при чем?

— А ты разве не хочешь войти в историю?

— Больно надо…

— А ты помнишь запуск того линкора? Самого первого. Ты ведь завидовал пилотам, ох как завидовал, и попробуй скажи, что это не так. Ты хочешь. Это нормально — стремиться к известности. Но ты боишься, вот в чем твоя проблема!

— Со своими проблемами я разберусь сам. Без твоей помощи.

— Нет, Майк, ты боишься, боишься, я вижу, что боишься… В голосе Пата появились нотки издевки. Он повторял «боишься», глядя мне в лицо, хотел, чтобы я сказал «нет!». Проверял на слабо. А слабо залезть в пещеру, где полно кровожадных уродов? И тогда я убедился, что Патрик Доннован — сильный телепат и понял, что теперь мне нужно его опасаться. Да, он играл на моих чувствах, на том, что было в самой глубине, но до сих пор кровоточило, стоит только задеть. В раннем детстве со мной произошло кое-что. После этого я дал себе клятву никогда не бояться, потому что сам страх вызывал у меня тошноту. А сейчас я действительно боялся — за свою жизнь, еще только начатую, за то, чего я никогда, может быть, не увижу…

— Замолчи, Пат! — Боишься, боишься… — Послушай, Патрик, да, ты выбрал верный путь, но пройти его до конца тебе не удастся. Подумай о себе и о Брюсе. Ведь он твой брат, да? А у него есть документы? Прописка, Пат, паспорт? Есть? Наверняка нет. Так что, лучше тебе помолчать.