Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

И он закричал вместе со всеми:?

— А-ква! А-ква!

И догадался, какое тайное общество собралось на ночную церемонию на поляне за развалинами старого Киноцентра: это были акваголики — неуемные любители природной воды…

…Сознание возвращалось ко мне постепенно, пульсирующими толчками. Сначала я почувствовал, что меня сильно встряхнули и поставили на ноги, поддерживая подмышки. Ноги подгибались, как вареные макаронины, и без этой не слишком вежливой, но необходимой поддержки просто-напросто совсем бы разъехались — не собрать. Голова все еще кружилась, но мало-помалу я начал различать окружающее, как бы сквозь мутноватую пленочку переводной картинки. Я осторожно, с тайным опасением повернул шею налево, потом направо и зафиксировал с той и другой стороны два могучих тела в пятнистых маскировочных комбинезонах. Я говорю — тела, потому что их головы, видимо, располагались где-то довольно высоко надо мной… Преодолевая тошноту колоссальным напряжением воли, я сфокусировал взгляд на том, что находилось прямо передо мной.

А прямо передо мной в небольшой по размерам комнате без окна, с электрическим освещением, стоял обычный казенный письменный стол, за которым восседал человек в полевых полковничьих погонах: я смутно различал по три звездочки на его плечах. Выражение его лица было неопределенным и я бы сказал — выжидательным. Но поразило меня вовсе не это: я перевел взгляд под стол и увидел его ноги. Словно бы совсем независимо от представительной верхней полковничьей половины, ноги это весело шевелили босыми пальцами… От этого неправдоподобия мне снова сделалось кисло внутри, и все предметы опять поплыли куда-то вбок.

— Это уже третий… — задумчивый голос полковника был тем последним, что я подсознательно запомнил, ныряя в абсолютную черноту.

…Дорога, по которой я на собственном горбу волочил тяжеленный рюкзак с походным скарбом, и без того была ни то, ни се, во всяком случае — явно непроезжей для колесного транспорта. Вдруг я замер. Передо мной нелепо замаячил… дорожный знак. Умора! Я сначала не поверил собственным глазам и решил — обознался. Но подойдя вплотную, я потрогал четырехгранный шероховатый бетонный столбик и понял, что да… действительно. На этом столбике висело нечто круглое, проржавевшее от времени до полной неразличимости и продырявленное дробью случайных охотников так, что в целом оно напоминало большой дуршлаг. Не сразу я сообразил, что давным-давно этот ржавый дуршлаг являл собой так называемый запретительный знак, строго гласивший: «Въезд запрещен»… Куда? Кому запрещен?! Где здесь хотя бы слабое подобие дороги?! Я развеселился. Вокруг знака — ежели это и в самом деле бывший знак, а не чья-нибудь доморощенная хуторская шутка — тянулись сплошные встопорщенные заросли репейника и иван-чая, этакие добродушные среднерусские джунгли, душистые и плотные. Со стеблей иван-чая слетали от покачивания на случайном ветерке незамысловатые пушинки, а маленькие серо-зеленые ежики созревших репьев, круглые и кусачие, ощутимо и зло кололи руки и вгрызались в одежду. Под ногами потрескивали сухие ломкие будылья прошлогоднего малинника Неторопливо зудели тяжелые пчелы.

Любопытство одолело меня: куда может вести заброшенная дорога? В наши-то времена, когда уединение, хотя бы на время — роскошь, почти недоступная нормальному человеку! Давя листья лопуха и подорожника, я раздвинул сплетенные почти как в корзине ветви лозняка. Красные ивовые прутья оказались гибкими, холодными и скользкими на ощупь, к тому же упруго неподатливыми.

Я надавил сильнее, всей массой тела да еще с добавлением веса рюкзака. Правда, мне показалось, что было еще какое-то добавочное сопротивление: я ощутил его не столько телом, сколько лицом — так, словно бы на лбу осталось слабое прикосновение тонкой, но прочной паутины… Кстати, может, именно так и было, но я уже проломился сквозь заросли краснотала. Неожиданно из темного провала кустов сбоку на меня метнулась вытянутая пятнистая тень, я схлопотал сокрушительный удар по шее — и надолго отключился…

— Стало быть, это уже третий… — подытожил полковник. — Сначала ошалевшая бабка в поисках пропавшей козы, затем — чокнутый грибник, и теперь — вот этот… Обыскали?

— Так точно! — грянуло одновременно слева и справа над моей головой. — Одноместная палатка, припасы, соль, спички, рыболовные снасти, нож, топорик. Огнестрельного оружия и приемно-передающих устройств не обнаружено. Еще… неопознанный предмет: металлический, закругленный, с завинчивающейся крышкой. Назначение непонятно.