Владимир Михановский: Тайна одной лаборатории

— «А дальше?

— Минут через пятнадцать реалёт приземлился на зелёном поле. Чудесная вещь — автопилот! Мы вышли, а навстречу бежит какой-то молодой человек, не старше тебя. Оказалось, что он спас нас. Мы познакомились. Он заканчивает Звёздную академию, его зовут Иван Орлов…

…Но почему так нестерпимо жарко? Наверно, испортился охладитель. Ну, это не беда: лететь до дому осталось совсем немного — каких-нибудь десять минут. Он не был дома долго, очень долго — на целых одиннадцать дней задержала его в киберцентре срочная работа.

Орнитоптер мягко садится на плоскую кровлю, Владимир по гибкой лесенке спускается на крыльцо коттеджа, входит в прохладную комнату.

— Володя!

— Рени!

Как нежны её плечи! И волосы пахнут солнцем…

— …Ты знаешь, я была вчера в биологическом секторе. В общем… у нас будет сын.

…Как душно!.. Владимир Искра трудно дышит, то и дело смотрит на часы. Уже больше часа, как он здесь находится. Наконец дверь испытательной космокамеры отворяется, и входит улыбающийся Иван.

— Поздравляю, ты выиграл пари, — говорит он после крепкого рукопожатия. — Но признайся, нелегко пришлось?

— Нелегко, улыбается Искра в ответ.

…Какая жара! И этот слепящий свет. Так бывает всегда, когда стартует ионная ракета. Только что на монолёте «Днепр» ушёл ввысь молодой штурман Иван Орлов. Контрольное задание — на ракете-одиночке обогнуть Юпитер по заданной траектории. Владимир и Рени долго стоят на бетонированной площадке космодрома, глядя в вечереющее небо. Они не отрывают глаз от маленькой серебристой звёздочки, медленно уплывающей в чистую синеву…

Придя в себя, капитан открыл глаза и сделал попытку оглядеться. Со всех сторон его окружала плотная, как будто осязаемая тьма. Даже поднеся к глазам ладонь, Искра не различил её. Он сразу вспомнил происшедшие события. Что с кораблём? Жив ли штурман? Владимир глянул на указатель кислорода. Светящаяся стрелка подрагивала совсем близко от нуля. В глазах снова завертелись огненные круги, затем они покатились в чёрную бездну.

Падая навзничь, капитан сильно ударился головой о сталь выходного люка, но боли уже не почувствовал.

Между тем Кир двигался по звездолёту в поисках капитана. Для человеческого глаза в коридорах и отсеках, по которым проносился робот, царила абсолютная тьма (погасли даже сигнальные лампочки). Кир же всё великолепно видел, так как включил инфразрение.

Капитана Владимира нигде не было…

«Вероятнее всего, — сделал заключение электронный мозг, — капитан находится где-то на отрезке, соединяющем жилой сектор с седьмым отсеком». Кир уже исследовал почти весь этот путь, оставался только небольшой участок, вход в который прочно закрывал люк, спаявшийся с металлом стен.

Несколько минут Кир раздумывал, что делать дальше. Трижды он пытался столкнуть люк с места, но понял тщетность этих попыток.

Оставалось одно — взрезать люк лучемётом.

Быстро учтя все параметры: длину участка коридора, возможное время пребывания в нём капитана и прочее, мозг мгновенно подсчитал, что вероятность нахождения капитана непосредственно за люком чрезвычайно мала, и поэтому лучевая радиация ему не будет грозить.

Робот забыл учесть человеческую выдержку и волю к жизни, волю, которая бросает вперёд тело, уже наполовину мёртвое…

Выдвинув вперёд лучевой пистолет, Кир направил его узкое дуло на поверхность люка.

Штурман внимательно всматривался в узенький экран на пульте. Амплитуда колебаний бесконечной волнистой линии становилась всё меньше. Иван облегчённо вздохнул.

— Что у тебя, Энквен? — спросил он.

— Радиация уменьшается, вероятно, «Дракон» миновал опасную зону, — доложил робот.

— У тебя, Ин Сав?

— Число вспышек на поверхности звездолёта стремится к нулю, — ответил второй робот.

Корабль двигался теперь прямолинейно, и перегрузки исчезли.

— Я отправляюсь на поиски капитана, — сказал Иван негромко. — Все остаются на местах. Необходимо всё время вести наблюдение за приборами. Главная задача — следить за стабилизацией курса корабля. Старшим остаётся Энквен. В случае чего-либо непредвиденного он радирует мне, я беру с собой транслятор. Понятно?

В ответ каждый робот издал звук, означающий, что распоряжение понято.

Выйдя в безмолвный коридор, Иван тотчас окунулся в непроглядную темень. «Что-то случилось с сигнальной системой», — с беспокойством подумал штурман, включая ионный фонарик.

Яркий и сильный луч выхватывал из мрака то кусок коридорной стены, то часть пола. Всё было спокойно, царила глубокая тишина, нарушаемая лишь низким мощным гулом фотонных двигателей. Но этот гул за четыре года пути стал настолько привычным, что штурман не замечал его. Ничто вокруг не говорило о том, что фотолёту только что угрожала смертельная опасность. И это было, пожалуй, самым страшным.