Владимир Свержин - Сеятель бурь

Александр Павлович и братья его, в полном единодушии сказавшиеся больными, отсутствовали, и вместе с ними немалое число вельмож их свиты. Когда примчавшийся чуть свет из посольства Йоган Протвиц доложил, что шталмейстер [47]Нарышкин, а вместе с ним его троюродный брат, князь Дмитрий Волынский, командир второй бригады гвардейской кавалерии, шефом которой был наследник-цесаревич, арестованы, я немедля отправил Лиса прояснить обстановку и теперь ждал его, пытаясь хоть на время отрешиться от проблем строительства нового мирового порядка. Инструкции руководства на эту тему были кратки и довольно бессодержательны. Проверить достоверность информации и правоту моей гипотезы можно было, только дождавшись урочного часа, а потому оставалось гадать, когда институтские аналитики сложат наши два и два, чтобы получить свою загадочную цифру.

Лис появился не скоро. Я услышал его приближение по тихому шипению: «Пардон, пардон, шо вы суетитесь, без вас никто тут не женится». Сергей плюхнулся на оставленное для него место и зашептал, утирая пот со лба:

– Короче, граф, я все досконально выяснил.

– В церкви шушукаться непристойно, – оборвал его я.

– Ага, понял. – Лицо моего друга приняло умильно-благостное выражение, и у меня в голове немедля зазвучала Лисова скороговорка: – В общем, так. Аресты шуруют полным ходом! Полиция, от имени и по поручению следственного комитента пересажала хренову тучу всякого распальцованного народа, так шо где-то шо-то у нас не срастается.

– Ладно, – досадливо морщась, проговорил я, – пока докладыватъ не будем, посмотрим, как будут развиваться события.

– Да, кстати о «событиях». Я тебе газетку отыскал. Знаешь, где она была?

– Понятия не имею.

– В сапоге! У меня как-то сапоги промокли, ну, я недолго думая туда какую-то прессу набил, шоб поскорее сохли, и эта под горячую руку туда угодила. Слава богу, не сильно помялась! И так уж вышло, шо с тех пор я эти сапоги не надевал, а ныне кинулся наряжаться – и, нате, пожалуйста!

– Ну, ты даешь! — возмутился я. – Газета из иного мира, а ты ее в сапог!

– Так уж вышло, — нимало не смутился Лис. – Карма у нее такая.

– Читать-то ее хоть можно?

– Можно-можно, я ее между двумя атласами распрямил. Она, понятное дело, кое-где пятнами бурыми пошла, но в принципе разобрать текст получается без труда. И я тебе скажу, ты был прав, там есть весьма занятные вещи.

– Ну, не томи, — поторопил я Лиса, но, видно, мои неслышные для широкой публики слова разбудили дремлющих Норн [48], и они спросонья стали немилосердно дергать нити человеческих судеб, рискуя разорвать их, не дожидаясь отведенного срока.

Грянувший пистолетный выстрел разом скомкал мирное гудение органных труб, и дамы в роскошных платьях взвизгнули, пытаясь рухнуть в обморок, не измяв многочисленных юбок. Зал храма наполнился гренадерами Измайловского полка. Колеблющиеся огоньки мерцающих в церковном полумраке свеч шаловливо играли на начищенной стали примкнутых штыков.

– Принцепс Наполеон Бонапартий, – из толпы солдат выступил офицер с обнаженной шпагой, – извольте следовать за нами. Вы арестованы!

Возмущенные крики мужчин и женский визг в единый миг смолкли, точно кто-то захлопнул музыкальную шкатулку. Зеленые с красной оторочкой мундиры измайловцев казались столь несуразными и дикими в торжественном величии храма, столь резко контрастировали они с богатством и роскошью облачения придворных и дамскими нарядами, что все происходящее в эту минуту представлялось невероятным, невозможным.

Наполеон Бонапарт, стоявший у алтаря вместе с нареченной, едва успевшей сказать «Да!», медленно обернулся, устремляя свой тяжелый, до нутра пронизывающий взгляд на офицера. Полковничьи эполеты на плечах того невольно дернулись, точно от удара бичом.

– Да как вы смеете?!!

Гневная тирада принцепса была внезапно прервана самым бесцеремонным образом, однако среди присутствующих не нашлось бы ни единого человека, который мог сделать это по законному праву. Император Павел, исполнявший на свадьбе роль посаженного отца, дернулся всем телом и заорал срывающимся тенором:

– По чьему приказу, канальи?! Немедленно сложите оружие! Пред вами, сукины дети, ваш государь!

– По личному приказу императора Александра I! – звонко отчеканил измайловец, салютуя имени правителя шпагой. – Иных же над собой мы не числим. Потрудитесь сесть, Павел Петрович.