Георгий Гуревич: Чудак человек

Книга подходит к концу. Вскоре предстоит написать крупными и четкими буквами обязательное слово «КОНЕЦ». Но я не люблю этого мрачного слова. Предпочитаю «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ». И этот сборник хочу завершить рассказом о продолжении — о следующей книге, которую хотел бы написать, собираюсь, может статься, и напишу когда-нибудь.

Я долго искал для нее героя. Это не так просто — найти СВОЕГО героя. Действующие-то лица есть в каждой вещи: мальчики, девочки, взрослые, старые; люди, пришельцы, — но кто из них останется в памяти как МОЙ герой?

Надеюсь больше всего на Шорина. Бывало, подходили ко мне читатели, говорили, что хотят быть похожими на него.

Вообще-то я был удивлен, что Шорин кажется привлекательным. Испокон веков слышал я, что типичный человек будущего должен быть прежде всего многогранным. Но Шорин считал, что у него одна жизненная задача, функцией называл он ее, даже утверждал, что человек не имеет права умереть, не выполнив функцию. И поскольку его функция еще не была выполнена, ничего не страшился, шел как таран на любое препятствие.

И вот этот Шорин, нетипичный, однобокий, запомнился. Почему? Может быть, всегда исключительное производит впечатление? Не просто любовь, а любовь до гроба, если отвага, то безрассудная, безумная, отчаяние безысходное, подлость — гнуснейшая. Недаром столько убийств и самоубийств в художественной литературе. «Раскольников глушит старух!.. Убита Каренина Анна…» И напрасно добросердечный поэт Михаил Светлов (это его я цитирую) призывает щадить героев. Читатель жаждет крови. Читатель не запомнил бы Раскольникова, если бы он только разглагольствовал за самоваром о праве на убиение старух-процентщиц. Болтают тысячи, за топор берется один… О нем и пишется роман.

Решаюсь писать о нетипичном, исключительном.

Впрочем, герой у меня здесь безобидный. Он просто чудак.

И найти его было нетрудно. Знаю с раннего детства, в одном доме жили на Малой Дмитровке, ныне улица Чехова, в одно окно смотрели на заиндевевших, паром дышащих обозных битюгов. Знаю давно, помнил о нем. Но как-то не хотелось выбирать в герои чудака. Что такое чудак? Дурачок вроде, юродивый.

Стоит ли посвящать тонны бумаги человеку, вызывающему снисходительную усмешку?

Позже прочел я изречение: «Чудаки украшают мир». И опять-таки не вдохновился. «Украшение», «украшательство», вторичное что-то. Можно жить в доме и без лепнины. Розетки-виньетки, гуськи-каблучки, ионики-сухарики только пыль собирают. Нет, не вдохновлял меня человек розетка-виньетка.

Но потом до меня дошло, что чудак ненормальный потому и примечателен, что он отклоняется от нормы, не повторяет норму. Он личность, неповторимая личность. Чудак не вписывается в рамки, выходит из ряда вон. Из ряда вон выходящий — это даже почетно.

И еще я понял, что неповторимые личности необходимы человечеству. Без нормальных людей общество не может существовать, без неповторимых не будет развиваться. На эту мысль меня натолкнул биолог, ученый Геотакян, я использовал ее в повести «И я». «Почему у животных два пола?» — так он поставил вопрос. Допустим, два пола нужны для обмена генами, то есть наследственным опытом. Но зачем же два различных пола? Для обмена впрыскивай друг другу гены, как это делают бактерии или улитки. Видимо, у различных полов разные задачи. Она — основной хранитель наследственных признаков, он — основной добытчик новых, поставщик изменчивости.

И у людей он — поставщик изменчивости, всяческих отклонений от вчерашней нормы (то есть чудак!!!). Она же — хранитель, редактор и рулевой рода человеческого. Ее дело выбирать (сердцем) подходящего отца для своих детей.

Когда-нибудь отдельно я еще напишу о таинстве этого сердечного выбора. Впрочем, это таинственно только для тех чудаков, которые сами не понимают, что они не образец для потомства. И пишут рифмованные жалобы о странных существах, которые любят майоров, а не будущих поэтов. Да будь я девушкой, я сам выбрал бы надежного, аккуратного, подтянутого майора, а не обтрепанного сочинителя жалостливых куплетов.

Но я отвлекся в сторону, как бы не затемнить мысль. Вот главное: в человеческом обществе здравомыслящие женщины — норма. Легкомысленные, увлекающиеся, отвлекающиеся мужчины — отклонение. Чудаки — резкое, бросающееся в глаза отклонение. Но они нужны и уместны, когда история готовится к крутым поворотам. Стремительному двадцатому веку просто необходим широкий набор чудаков.