Елена Горбачевская - Другая проекция

— Потерпи, уже немного осталось, — улыбнулась я. — Теперь уже все будет хорошо.

— Да, все будет хорошо, — повторил он, целуя меня. — До завтра, любимая!

— До завтра!

А на следующий день я проснулась с каким-то странным ощущением. Как будто я то ли оглохла, то ли ослепла. Нет, слышала и видела я вполне нормально, но явно чего-то в восприятии не доставало. Самое поганое, что никак не могла понять, чего именно.

Так и не разобравшись, я помчалась на работу. Чисто механически отчиталась за командировку, рассказала Барбоссу о встрече с Комлевым и передала его материалы. И все равно меня не отпускало ощущение, что что-то не так. Даже настроение испортилось. А лучшим средством от внезапно возникшей в рабочее время депрессии всегда была Наташка.

— А, Ленка, привет! Ты как раз вовремя! Смотри, что у нас есть! — и продемонстрировала сокровище, по сравнению с которым в наше время сухого закона бледнеет пещера Али-Бабы.

Несколько бутылочек прекрасного сухого молдавского вина весело сверкали разноцветными этикетками на высоких горлышках.

— Откуда такое чудо?

— От Коли. Он закончил диплом и по этому поводу решил проставиться.

Тут появился и сам Коля:

— А Лена, привет! Ты очень кстати зашла! Видела, что у нас есть?

— Ага, мне Наташка уже похвасталась.

— Ну как, не откажешься?

— С удовольствием, — улыбнулась я.

А в это время «совет старейшин» во главе с Борисычем и Кренделем развернул дебаты по поводу того, что употребление такого продукта в чистом виде является не только недопустимой расточительностью, но и просто грешным деянием. В общем, продукт следует закрепить.

Крендель, как обычно, выдал руководящие указания и тут же исчез, поручив Борисычу соблюсти технологический процесс добавки спирта.

Налив 96-й очищенный из огромной бутыли в маленький кувшинчик, тот приступил к опросу общественного мнения:

— Ну что, дамы и господа, в какой пропорции закреплять будем?

И тут мнения коллектива резко разделились. Мы с Наташкой с пеной у рта доказывали, что не стоит портить благородное вино, а мужская половина во главе с Колей упорно доказывала, что наоборот, стоит, да еще и покрепче. В конце концов Борисычу эти прения надоели, он грохнул кувшин со спиртом на стол и заявил, что дескать пусть каждый сам закрепляет себе по вкусу.

Буквально в эту же минуту в лабораторию снова влетел Крендель. Не заметить кувшин на столе было просто невозможно. Не сбрасывая скорости, он со словами «А, уже приготовили!» хватанул его и прямо на ходу отхлебнул добрую половину. Все происходило так быстро, что никто из нас даже мяукнуть не успел.

С перекошенной физиономией, с остановившимся взглядом невидящих глаз и разинутым ртом, краса и гордость молодой поросли отечественной физики, «великий ученый» был просто неотразим. Причем ни в одной луже. Секунд десять он растерянно помахал руками в воздухе, а потом наконец сообразил, что к чему, и опрометью бросился к водопроводному крану. При этом глаза его бежали метра на два впереди него самого. Хорошо хоть, что вода подведена непосредственно в лабораторию. Минут пять ничего не было слышно кроме шума льющейся струи, когда Коля философски заметил:

— Кажется, верхним этажам грозят перебои с водоснабжением.

Еще через пару минут Крендель, поставивший на место глаза и невероятно посуровевший, вернулся обратно и укоризненно взглянул на Борисыча:

— Предупреждать же надо!

— Где ж тебя предупредишь, когда ты на ходу все хватаешь! — огрызнулся тот.

Дальнейший праздник прошел безо всяких эксцессов. Вино действительно было превосходным, Коля с Наташкой постоянно шутили и рассказывали анекдоты, но мне все равно было не по себе. Чего-то не хватало.

Я рассеянно взглянула на тот самый знаменитый блок питания, в котором я так удачно обнаружила некондиционный транзистор, и… покрылась холодным потом. До меня, наконец, дошло! Я перестала чувствовать энергию! Попробовала проверить другие свои способности, которыми меня наделило путешествие в желтую и розовую страну — и тоже ничего! Стало совсем тоскливо. А главное, непонятно.

Вечером Сережа, как только мы поздоровались, тут же выпалил:

— Алена, я не знаю, что со мной произошло! Я совершенно потерял те ощущения, которым научился!

— Не волнуйся, со мной — то же самое.

— Интересно, почему?

— Если бы я знала! Такое впечатление, что будто слегка оглохла и ослепла.