Роман Глушков - Угол падения

– И как ты собираешься с нами поступить… брат? – настороженно осведомился я, все еще понятия не имея, что на уме у моего железного родственника.

– Ключ на переправку содержимого этой камеры через транзит-шлюз в квадрат Палермо мной уже получен, и я могу активировать транспортер прямо сейчас, – пояснил Людвиг. – На том конце телепортационного канала вас уже ждут, так что, исполни я приказ хозяина, можете считать, что ваша песенка спета. Однако не бойся: я не отправлю тебя и твою подругу по заданному адресату, а аннулирую его координаты и попросту выброшу вас в транзит-шлюз. Вам останется лишь выбраться из него на Бульвар и проваливать в какую угодно сторону. К сожалению, это все, что я могу для вас сделать. На большее у меня нет полномочий. Как и права выходить за границы Поднебесной.

– Что ж, спасибо и на том, братишка, – воспрянул я духом. Судя по вновь заблестевшим глазам Викки, предложение Белкина Первого воодушевило и ее тоже. – Даже не знаю, чем тебя отблагодарить… Разве только… тебе наверняка будет интересно узнать о судьбе Анабель. Поэтому, если у нас в запасе еще есть время, я расскажу тебе о ней все, что знаю. И о себе тоже, ведь за жизнь, которую я прожил в Менталиберте, мне нужно опять-таки говорить спасибо тебе.

– Времени у нас с вами мало. Хозяин сейчас работает в архиве и не станет отвлекаться, пока не завершит там все свои дела, – ответил Людвиг. – Вот только когда Морган их завершит, он меня не информировал. Может, через пару часов, а может, через минуту… Но в качестве ответной благодарности я собирался попросить тебя о другой услуге. Помнишь, я говорил, что корневое досье Белкина в свое время подвергалось регулярному пополнению данными на основе опыта и воспоминаний, которые получал Проповедник, живя в Терра Нубладо? Так вот, если ты не против, я хотел бы дополнить свои воспоминания твоими, начиная с того момента, как ты снова вернулся к жизни.

– Я не против, – пожал я плечами. – Поступай, как считаешь нужным – все равно это будет лишь малой частью той благодарности, которую ты заслуживаешь. Если нам суждено выбраться отсюда и выжить, обещаю сделать все возможное, чтобы выкупить тебя у Платта. Парень я не бедный и довольно уважаемый в определенных кругах, так что ежели не хватит сбережений, кто-нибудь непременно ссудит мне в долг недостающую сумму.

– Спасибо за заботу, – продребезжал робот. – Ты говоришь как настоящий брат, и я этим глубоко тронут. Только, боюсь, ничего у тебя не получится… А теперь, будь другом, протяни мне руку.

– Почему не получится? – спросил я, просовывая правую руку сквозь прутья решетки.

Людвиг промолчал. Обхватив меня за запястье стальной клешней, он внезапно выпустил из нее несколько гибких, как струны, игл, которые тут же впились мне под кожу и начали проникать все дальше и дальше, буравя мышцы предплечья. От боли у меня перекосило лицо, а пальцы левой руки крепко стиснули прут решетки, но я терпел, поскольку добровольно согласился на эту незнакомую процедуру. Наверное, я бы не стал возражать, даже надумай робот оттяпать мне конечность, лишь бы только оно действительно того стоило.

К счастью, до такой крайности дело не дошло. Добравшись примерно до локтя (а может, и дальше – рука ужасно нарывала, и определить такие подробности было сложно), иглы, судя по всему, нашли то, что искали, – нервный ствол, – и вонзились в него все разом. На секунду мне почудилось, что Людвиг шарахнул меня электричеством, но потом, когда болевой спазм сменился сильной, но стабильной болью, я догадался, что к чему. Белкин Первый добрался до моего нервного центра, а уже через него получил доступ к мозгу – хранилищу нужной ему информации.

Боль стала настолько невыносимой, что мне пришлось волей-неволей опуститься на колени, поскольку я был не в состоянии бороться с предательской слабостью в ногах. Сколько времени займет у Людвига перекачка данных, я не знал, но предполагал, что процедура не затянется надолго. Разве только «братишка» нарочно втерся ко мне в доверие, обманув насчет побега, чтобы добраться до моих воспоминаний. Обрести их было для Людвига все равно, что Робинзону Крузо вдруг отыскать у себя на острове набитый книгами шкаф. То есть разжиться лучшим в мире средством от скуки – главным проклятьем того, кто был не по своей воле отлучен от цивилизации и испытывал жуткий информационный голод.

– Ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Викки, видя, какие усилия я прилагаю, чтобы не заорать во все горло, как орал совсем недавно, когда макаронники выламывали мне суставы.