Филип Дик - Человек, который высмеивал

Вечером в четверть восьмого Ален собрал своих помощников у себя в кабинете. Все были полны оптимизма.

— Итак, — объявил Ален, — ждать осталось недолго. Через пятнадцать минут будем в эфире. Может, кто-то хочет выйти из игры?

На всех лицах появилась усмешка.

— Ты уже получил уведомление об отставке? — спросил Гэйтс.

Уведомление из Комитета пришло по почте. Ален открыл конверт и прочел краткую формальную записку. Он оставался директором Телемедиа до полудня четверга. Ален повернулся к Глиби.

— Прочти-ка программу.

— Что-что? Ах, да. — Глиби начал читать подготовленный список. — Пока что идут намеки и реклама.

В восемь часов — начало самой дискуссии. Завтра вечером повторение "по просьбам зрителей".

Ален нахмурился.

— Лучше сделать пораньше. Нельзя давать им так много времени.

— Может, еще разок сегодня? — предложил Шугерман. — Часов в десять, когда они лягут в кроватку?

Глиби сделал запись.

— Мы уже разослали копии во все колонии. Текст дискуссии записан и будет полностью опубликован во вторник в утренних газетах вместе с комментариями.

Сегодняшние вечерние выпуски новостей подведут итоги дискуссии. Брошюры с текстом будут продаваться в магазинах. Подготовлены еще специальные издания для школьных библиотек, но, похоже, мы не успеем их распространить — потребуется еще дня четыре.

— Плюс опрос общественного мнения, — добавил Шугерман.

— Отлично, — кивнул Ален. — Для такого короткого срока совсем неплохо.

Вошел один из сотрудников Т-М:

— Мистер Парсел, что-то случилось. Прибыли секретарь Фрост и миссис Хойт. Они хотят, чтобы их пропустили в здание.

— Парламентеры, — заметил Прайер.

— Я поговорю с ними на улице, — решил Ален. — Покажите, где они.

Они спустились на первый этаж и прошли мимо сооруженных у входа баррикад. Ален увидел голубой мобиль Комитета. На заднем сиденье прямо и неподвижно сидели две дамы. За рулем был Рольф Хадлер.

Он сделал вид, будто не замечает или, по крайней мере, не обращает внимания на Алена. Они не принадлежали одному миру.

Ален подошел и поздоровался.

Миссис Хойт не стала тратить время на приветствия.

— Это недостойно. Мне просто стыдно за вас, мистер Парсел.

— Я приму к сведению, — ответил Ален. — Что еще?

Сью Фрост достала газету.

— Вы, по крайней мере, можете объяснить нам смысл ваших действий? спросила она, с трудом сдерживаясь. — "Активная ассимиляция". Что это такое, скажите ради Бога? Вы все просто посходили с ума.

— Точно, — согласился Ален. — Но, по-моему, это не имеет особого значения.

— Значит, вы сфабриковали фальшивку. — Голос Сью Фрост дрожал от возмущения. — Бессмысленная безобразная выходка. Не зная вас прежде, я бы решила, что это вы совершили вопиющий акт вандализма по отношению к статуе Майора Штрайтера; я бы сказала, что именно вы причастны к участившимся проявлениям насилия и беззакония.

Ален в очередной раз убедился в могуществе пропагандистской кампании: миссис Фрост дословно повторяла выражения, употреблявшиеся в рекламном ролике.

— Послушайте, — миссис Хойт перешла на более миролюбивый тон, — если вы оставите свою затею, мы позаботимся о том, чтобы вам вернули право на жилье. Вы сможете руководить вашим Агентством: все будет по-старому. Мы подготовили договор о вашем сотрудничестве с Телемедиа. — Она умолкла в нерешительности. — И привлечем Блэйк-Моффет к ответственности за клевету.

— Теперь я знаю, что иду правильным путем, — ответил Ален. — И постарайтесь сегодня посмотреть телевизор; вы получите полную информацию об активной ассимиляции.

Вернувшись в здание, он остановился посмотреть, как отъезжает голубой мобиль. Их предложение было поистине достойно изумления. Опасение скандала поразительно легко одержало верх над моральными принципами. Ален поднялся на лифте и прошел к себе в кабинет, где его ожидала группа единомышленников.

Шугерман взглянул на часы:

— Уже скоро. Осталось пять минут.

— По грубым подсчетам, — сообщил Глиби, — нас будут смотреть не менее семидесяти процентов населения.

Гэйтс извлек из портфеля две бутылки виски.

— Это надо отметить, — заявил он, открывая сразу обе. — Кто-нибудь, достаньте стаканы. Или пустим в круговую.

Зазвонил телефон, и Ален поднял трубку.

— Привет, Ален, — послышался скрипучий голос Майрона Мэвиса, — как дела?

— Все идет превосходно, — ответил Ален. — Не хочешь присоединиться к нам?

— Извини. Не могу. Увяз в делах. Готовлюсь к отлету на Сириус.