Филип Дик - Человек, который высмеивал

— Да, я слышал. — Очевидно, Глиби читал по губам.

— Как же, по-вашему, мы способны функционировать?

Глиби задумался и раскурил свою трубку.

— Трудно сказать. Некоторые отделы просто закрылись. Можно перераспределить персонал. Попробуем заткнуть самые большие дыры.

— Вы действительно готовы выполнять мои распоряжения? — спросил Ален.

— Да, готов, — Глиби сунул в рот свою трубку.

— Вас могут привлечь к ответственности за посягательство на Морак.

— Я просто рехнусь, если мне придется целую неделю сидеть в квартире. Вы не знаете мою жену.

— Кто здесь занимается сценариями?

Глиби удивился.

— Это дело агентств.

— Я имею в виду проверку точности исторических фактов и тому подобное. Неужели все транслируется слово в слово?

— Этим занимается Филис Фрэйм. Она здесь уже лет тридцать. У нее большой стол на первом этаже и картотека.

— Она ушла? Если нет, пришлите ее ко мне.

Мисс Фрэйм не ушла, и вскоре она появилась в кабинете Алена. Это была крупная решительная и малоразговорчивая особа с густыми жесткими волосами.

— Вызывали, директор? — спросила она.

— Присядьте. — Ален предложил ей свою пачку сигарет, от которых она молча отказалась. — Вы знакомы с ситуацией?

— Какой ситуацией?

Он объяснил ей.

— Так что имейте в виду.

— Я буду иметь в виду. Что вы хотели? У меня нет времени, работа ждет.

— Я хотел бы получить полный портрет Майора Штрайтера. Не то, что говорится в сценариях, а реальные факты: его жизнь, привычки, характер и тому подобное. Только не мнения. Исключительно подлинный материал.

— Да, директор.

— Как скоро вы сможете составить такой портрет?

— К шести, — она встала. — Не следует ли включить сюда материалы о близких родственниках Майора?

Ален был поражен.

— Да, конечно. Очень хорошо.

— Благодарю, директор. — И она немедленно удалилась.

В два часа снова появился Глиби с окончательным списком оставшихся.

— Могло быть гораздо хуже. Но практически не осталось тех, кто способен принимать решения. — Он потряс списком. — Скажите этим людям, что надо делать, и они примутся за дело. Только что им сказать?

— У меня есть идеи, — заверил его Ален.

Когда Глиби покинул его кабинет, Ален позвонил в бывшее Агентство Алена Парсела.

— У меня тут есть вакансии, которые нужно срочно заполнить. И я хочу пригласить парней из Агентства.

Внесу их в платежную ведомость Т-М и постараюсь раздобыть деньги у бухгалтера. Если не получится, тогда оплатим из фондов Агентства. В общем, мне нужны люди, и я посылаю тебе список вакансий.

— Тогда у нас никого не останется, — заметил Гарри Прайер.

— Конечно. Но речь идет всего лишь об одной неделе или около того. Объясни людям ситуацию и спроси, кто хотел бы прийти. Нужно набрать хотя бы дюжину. Как насчет тебя самого?

— Буду работать с тобой.

— Я в большой опале.

— Если они спросят, скажу, что ты устроил мне промывание мозгов, ухмыльнулся Прайер.

К четырем часам на Телемедиа начали появляться первые люди из Агентства. Глиби беседовал с каждым вновь прибывшим и направлял его в тот или иной отдел. К концу дня временная рабочая группа полностью сформировалась. Глиби был настроен оптимистично.

— Это настоящие руководители, — сказал он Алену, — и они привыкли работать с вами. Очень хорошо, что мы можем им доверять. Я думаю, тут давно рыщут шпионы Комитета. Не провести ли нам что-то вроде проверки?

— Не стоит, — возразил Ален, — пока мы не получили еще ничего готового. — Он уже вычеркнул часть готовившихся проектов, другие приостановил. Теперь конвейерные линии освободились и были готовы принять свежий материал.

— Что это? — спросил Глиби, когда Ален достал какие-то листы линованной бумаги.

— Сколько времени обычно требуется на весь процесс?

— Ну, обычно у нас уходит от месяца до пяти, в зависимости от способа трансляции.

— О Боже, — удивился Ален.

— Иногда удается быстрее. Тематический выпуск мы можем подготовить за… — он подсчитал в уме, — скажем, за две недели.

Ален обернулся к Гарри Прайеру, который слушал их разговор.

— Что ты об этом думаешь?

— К тому времени тебя отсюда выставят, и ничего не будет сделано, отозвался Прайер.

— Точно, — кивнул Ален, — Глиби, для надежности сократим процесс до четырех дней.

— Такое у нас было только один раз, — Глиби взялся за мочку уха, когда скончался Уильямс Пиз, отец Иды Пиз Хойт. Мы сделали огромный выпуск за двадцать четыре часа.