Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)

Путешествия в космосе не привлекали ее. Это Марлене все было интересно. Она сама пробилась к Питту и шантажом, пусть и необычным, заставила его уступить. Именно Марлена стремилась на Эритро, подчиняясь странной власти планеты над нею. Причин такой власти Инсигна понять не могла и предпочитала усматривать в этом еще одно проявление уникальных эмоциональных и ментальных способностей дочери. И хотя ее угнетала мысль о том, что придется оставить маленький и уютный Ротор, променять его на пустынную, огромную Эритро, грозные и загадочные равнины которой лежали в шестистах пятидесяти километрах от поселения – вдвое дальше, чем некогда находилась Земля, – волнение Марлены воодушевляло ее.

Корабль, которому предстояло отвезти их на Эритро, нельзя было назвать красавцем. Это было просто рабочее судно – небольшая ракета-паром, преодолевавшая крепкую гравитационную хватку Эритро и без приключений спускавшаяся вниз, под пухлое атмосферное одеяло своенравной планеты-дикарки.

Инсигна знала, что путешествие будет не из приятных. Большую часть времени им предстояло провести в невесомости; а как она уже убедилась, двух дней в подобных условиях ей хватит с избытком.

Голос Марлены нарушил ход ее мыслей:

– Эй, мама, пошли, нас ждут. Багаж уже погружен.

Инсигна шагнула вперед и, проходя через воздушный люк, еще раз подумала: так почему же Янус Питт все-таки отпустил нас?

Сивер Генарр правил миром столь же обширным, как и Земля. Впрочем, если быть точнее, правил он тремя квадратными километрами суши, укрытыми Куполом. Пространство это медленно увеличивалось. Остальные же без малого пять сотен миллионов квадратных километров не знали ни человека, ни других живых существ – кроме микроорганизмов. Но поскольку считается, что миром правят населяющие его многоклеточные организмы, то несколько сотен людей, которые жили и работали под Куполом, были правителями Эритро, а он, Сивер Генарр, командовал ими.

Ростом Генарр не выдался, но мужественные черты придавали ему впечатляющий вид. Когда он был помоложе, то казался старичком среди ровесников, теперь же – к пятидесяти – положение поправилось. Длинный нос и глаза слегка навыкате, волосы едва тронула седина. Звучный и музыкальный баритон прежде даже позволял ему подумывать о сценической карьере, но рост неминуемо обрек бы его на исполнение редких в операх характерных ролей, – и таланты администратора в конце концов возобладали.

Благодаря этим талантам – отчасти – он десять лет провел под Куполом на Эритро. На его глазах на месте сооруженьица из трех крохотных комнатушек выросла просторная горнодобывающая и исследовательская станция.

У Купола были свои недостатки. Редко кто жил в нем долго. То и дело происходили перемены: всякий, кто попадал на Эритро, полагал, что его сослали, и всеми силами стремился вернуться на Ротор. Большинству жителей красноватый свет Немезиды казался тревожным и угрюмым, хотя освещение под Куполом было точно таким же, как на Роторе.

Но были и преимущества. Генарр мог держаться подальше от бурлящего на Роторе водоворота политических страстей, с каждым годом казавшихся ему все более мелкими и вздорными. Еще важнее было то, что здесь он мог держаться подальше от Януса Питта, с которым постоянно – и безрезультатно – спорил.

Питт с самого начала был решительно против заселения Эритро. Он не хотел даже, чтобы Ротор находился возле планеты. Однако общественное мнение возобладало, и тогда он позаботился о том, чтобы на Купол вечно не хватало средств, чтобы он рос помедленнее. Если бы Генарру не удалось сделать Купол источником воды для Ротора, что обходилось поселению дешевле, чем доставка ее из пояса астероидов, – комиссар давно сокрушил бы маленькую колонию.

Впрочем, проповедовавшийся Питтом «принцип игнорирования» с самого рождения Купола в общих чертах означал невмешательство в предпринимаемые Генарром административные меры, что устраивало того от не собиравшейся редеть шевелюры до пяток, упиравшихся во влажную почву Эритро.

Поэтому Генарр был удивлен, когда Питт лично известил его о прибытии пары новичков, вместо того чтобы воспользовался обычными в подобном случае бумагами. Питт подробно изложил ему все дело – в своей обычной манере говорить отрывисто и властно, не допускавшей не только возражений, но и обсуждения. Весь разговор шел за экраном.

Еще более удивительно было то, что одной из двоих прибывших оказалась Эугения Инсигна.