Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)

– Да, директор?

– За время пребывания на Роторе имели ли вы какие-нибудь основания заподозрить тамошнее руководство в ненависти к Земле?

Брови Фишера поползли вверх.

– Ненависти? Мне казалось очевидным, что люди на Роторе, да наверное и всех остальных поселениях, смотрят на Землю свысока, считают ее отсталой, убогой и варварской планетой. Но ненависть… Откровенно говоря, сомневаюсь, что нас ценили достаточно высоко, чтобы возненавидеть.

– Я говорю о руководстве, не о населении.

– Я тоже, директор. Ненависти не было.

– Тогда я ничем не могу этого объяснить.

– Чего объяснить, директор?

Танаяма бросил на Фишера проницательный взгляд (сила личности этого японца была такова, что редко кто замечал, что он невелик ростом).

– Вы знаете, что эта звезда движется к нам? Прямиком к Солнечной системе!

Фишер вздрогнул и попытался отыскать взглядом Уайлера, но тот сидел в углу, прячась от света, падавшего из окна, и, судя по его виду, думал о чем-то своем.

– Хорошо, Фишер, садитесь, может быть, это поможет вам освежить память. Я тоже сяду. – Танаяма присел на край своего стола, свесив короткие ножки. – Вам было известно о направлении движения звезды?

– Нет, директор. Я даже не знал о ее существовании, пока агент Уайлер не просветил меня.

– Вы не знали? На Роторе такое не могло остаться неизвестным.

– Мне об этом не говорили.

– Но как раз перед стартом Ротора ваша жена стала радостной и возбужденной, Так вы сказали агенту Уайлеру. По какой причине?

– Агент Уайлер полагает, что именно она открыла эту звезду.

– Быть может, ей уже было известно о направлении ее движения, и она радовалась тому, что должно произойти с нами?

– Не знаю, директор, почему подобные мысли должны были доставлять ей радость. Уверяю вас, что действительно понятия не имею, было ли ей известно о направлении движения звезды и даже о самом ее существовании.

Танаяма задумчиво взглянул на Фишера, легонько почесывая пальцем подбородок.

– На Роторе все были евро? – вдруг спросил он. – Правильно?

Фишер широко открыл удивленные глаза. Ему давно не приходилось слышать этот вульгаризм – тем более из уст правительственного чиновника. Он вспомнил, что и Уайлер говорил о «белоснежках» на Роторе, когда Крайл только что возвратился. Тогда Фишер отнесся к его речам с легким сарказмом – и не обратил на них внимания.

– Не знаю, директор, – ответил он с сожалением. – Я не изучал их досье и ничего не могу сказать об их происхождении.

– Ну, Фишер, для этого не обязательно изучать анкеты. Можно судить по внешнему виду. Приходилось ли вам встречать на Роторе людей с лицами афро, монго или хиндо? Темнокожих? С эпикантусом?

Фишер взорвался.

– Знаете, директор, сейчас не двадцатый век! – Если бы он знал, как это сделать, то выразился бы покрепче. – Я просто не обращаю внимания на подобные вещи, как, впрочем, и все на Земле. Удивлен, что слышу от вас такие слова, и полагаю, что они могли бы скомпрометировать вас, если бы о них стало известно…

– Агент Фишер, не дурите мне голову, – ответил директор, с укоризной водя из стороны в сторону корявым указательным пальцем. – Я говорю о том, что есть. Конечно, мне известно, что сейчас на Земле расовым различиям, по крайней мере внешне, внимания не уделяется.

– Только внешне? – возмутился Фишер.

– Только внешне; – холодно ответил Танаяма. – Когда земляне отправляются в поселения, они сами собой сортируются. Почему так получается, если различия между людьми не существенны? В любом поселении все жители едва ли не на одно лицо, а если обнаруживаются не такие, как все, они оказываются в меньшинстве, чувствуют себя неуютно или их заставляют чувствовать себя неуютно, а лучше всего перекочевывать в другие поселения, где таких, как они, большинство. Разве не так?

Фишер понимал, что возразить нечего. Так оно и было, внутренне он принимал все это как данное.

– Что поделаешь, – ответил он. – Человеческая природа, каждый тянется к себе подобным… К соседям.

– Каждый, бесспорно, тянется к подобным себе. Потому что люди ненавидят и презирают тех, кто не похож на них.

– Существуют и поселения м-монго. – Фишер запнулся, понимая, что может смертельно обидеть директора – человека, оскорбить которого нетрудно и очень опасно.

Танаяма и бровью не повел.

– Я знаю, но евро еще совсем недавно доминировали на планете и до сих пор не могут этого позабыть.

– Остальные, возможно, тоже не могут забыть этого, и причин для ненависти у них не меньше.