Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)

– На это возразить нечего, – согласился By.

– Купол-то небольшой, – заметила Бланковиц, – а на Роторе было несколько десятков тысяч человек.

– Шестьдесят тысяч, – уточнил Фишер.

– Все они под куполом не поместятся.

– Это ничего не значит, – сказал Фишер. – Купол здесь, скорее всего, не один. Можно тысячу раз облететь вокруг планеты и всего не заметить.

– Но вид плексонов меняется только здесь. Если у них есть еще куполы, подобные этому, не сомневаюсь, я бы заметила их, – проговорила Бланковиц.

– Или же, – продолжал Фишер, – мы видим только макушку сооружения, находящегося под землей.

By возразил:

– Сюда прилетело поселение. Ротор наверняка еще цел. Возможно, он уже не один. Так что перед нами просто форпост роториан на этой планете.

– Но мы не обнаружили поселения, – заметил Ярлоу.

– Мы не искали его, – возразил By, – Мы глаз не отводили от планеты.

– И я тоже нигде больше не нашла разума, – добавила Бланковиц.

– И вы тоже не искали, – сказал By. – Надо было исследовать все здешнее небо, но, обнаружив свои плексоны, испускаемые этим миром, вы ни на что более не смотрели.

– Я проверю теперь, если необходимо.

Уэндел подняла руку.

– Если поселения существуют, почему нас никто не заметил? Ведь мы не пытались экранировать собственное излучение корабля. В конце концов, мы же практически не сомневались, что окажемся в необитаемой системе.

– Капитан, они могут проявить такую же самоуверенность, как и мы, – заметил By. – Они не ждут нас, а потому не заметили. Или же, если заметили, то еще не поняли, кто мы, и не знают, что предпринять. И я хочу сказать: раз мы уверены, что люди обитают в одном месте на поверхности этого большого спутника, значит, следует спуститься и вступить с ними в контакт.

– А вы уверены, что это не опасно? – спросила Бланковиц.

– Полагаю, что нет, – бодро ответил By. – С ходу по нам стрелять не будут. В конце концов, прежде чем нас убить, следует узнать о нас поподробнее. И к тому же, если мы не проявим смелости, проболтаемся на орбите, ничего толком не выяснив, и вернемся домой. Земля непременно вышлет сюда целый флот сверхсветовых кораблей. И дома никто не скажет спасибо, если мы не привезем информации. А в истории Земли нас назовут трусами. – Он улыбнулся. – Видите, капитан, я уже усваиваю уроки Фишера.

– Значит, вы полагаете, что нам следует спуститься и вступить с ними в контакт?

– Именно так, – проговорил By.

– Ну а вы как считаете, Бланковиц?

– Мне интересно. Не то, что нас ожидает под куполом, а то, что вокруг него. Хотелось бы выяснить, что там такое.

– Ярлоу?

– Хотелось бы располагать сейчас связью или надежным оружием. Если нас уничтожат, Земля ничего, абсолютна ничего не узнает о нашем путешествии. И тогда кто-нибудь еще явится сюда такой же неуверенный в себе, как мы. Но если контакт пройдет благополучно и мы останемся живы, то повезем назад важную информацию. По-моему, стоит рискнуть.

– А мое мнение, капитан, вас не интересует? – тихо спросил Фишер.

– Ты, естественно, рвешься навстречу роторианам.

– Совершенно верно, и я хочу предложить опуститься без особого шума – сколько это возможно, – потом я пойду на разведку. Если что-нибудь случится – возвращайтесь на Землю, я останусь. Меня-то можно оставить здесь, – но корабль должен вернуться.

С внезапно окаменевшим лицом Уэндел спросила:

– А почему тебя?

– Потому что я знаю роториан, – ответил Фишер, – ну и потому, что я добровольно иду на это.

– Я тоже пойду с вами, – сказал By.

– Зачем нам обоим рисковать? – возразил Фишер.

– Потому что вдвоем безопаснее. Потому что в случае чего мы будем прикрывать друг друга. Но более всего потому, что вы знаете роториан и ваши суждения могут оказаться предвзятыми.

– Что ж, спускаемся, – решила Уэндел. – Фишер и By покидают корабль. В случае разногласий решение принимает By.

– Почему? – возмутился Фишер.

– By сказал, что ты знаешь роториан и твое решение может оказаться необъективным, – Уэндел строго посмотрела на Фишера. – И я с ним согласна.

Марлена была счастлива. Ее словно обнимали ласковые руки, покоили, защищали. Красным огоньком горела над головой Немезида, ветерок прикасался к щеке. Время от времени облака закрывали диск звезды, и тогда свет тускнел и становился сероватым.

Но Марлена привыкла к сиянию звезды, и в сером свете не хуже; чем в красном, различала все тени и оттенки, складывавшиеся в причудливый рисунок. Когда облака заслоняли Немезиду, становилось прохладнее – но Марлена не чувствовала холода. Эритро словно согревала ее, заботливо следила за каждым ее шагом.