Марианна Алфёрова - Дар - земле

Неожиданно Тано вздрогнул от резкой боли, она прошила мозг и стала медленно растекаться по телу. Тано, ухватившись за край стола, попытался подняться. Ноги не слушались, сделались ватными...

"Ниг..." - мысль пульсировала в мозгу и давила.

И тут портьера, сморщившись, рванулась вверх и в комнату влетел землянин в черном комбинезоне. В одной руке он держал лучемет, а другой за ворот туники Нига. Лицо мальчишки казалось полосатой маской от грязи и крови.

- Выходи! - крикнул Олгерд и махнул лучеметом в сторону двери.

Ниг отчаянно дернулся и Олгерд ударил его рукоятью лучемета по голове. Тано подчинился безропотно. Душащая волна ненависти Олгерда смешивалась с болью Нига; и Тано, оглушенный, двигался, как во сне, кошмарном сне, где земляне торжествовали, убивая.

Тано, а за ним Олгерд, вышли на маленькую площадь поселка. Дома ожили. Кое-где горели лампы и золотистый свет очищал окна от темноты. Несколько дарвитов уже вышли из домов и спешили навстречу - беда Нига коснулась их.

- Все сюда! - кричал Олгерд, распаляясь от собственного крика. - Или я придавлю гаденыша!..

Дарвиты высыпали наружу, будто в самом дальнем уголке услышали крик Олгерда. Иные не успели одеться, так и вышли нагие - одинаково узкоплечие, длинноногие, с тоненькими ручками, похожие на детей, больных одной и той же болезнью.

- Ближе, ближе! - кричал Олгерд. Тихая покорность дарвитов пьянила его. Он уже почти не помнил себя. - Сюда, идиоты! Я вам покажу, как убегать из резервата! Сюда, ко мне!

Они беспрекословно двинулись вперед, наступая так тихо и ровно, будто волна покатилась к Олгерду.

- Назад! - взвизгнул тот, испугавшись. - Стоять! Не двигаться!

- Что же делать? - тихо спросил Тано. Идти или не двигаться?

Олгерд повернулся к нему. Налитые кровью глаза смотрели бессмысленно. Взбешенный собственным бессилием, он готов был сжечь все живое. Ничуть его не поразили слова Тано - хотя впервые дарвит заговорил с ним. Сама способность говорить на языке людей не поразила...

- Молчать! - крикнул Олгерд и направил дуло лучемета Нигу в висок.

Тут разума его хватило. Может и не разум даже, а инстинкт подсказал, что напрасно грозить дарвитам. Жизнь заложника - иное дело - тут они станут бессильным стадом. Вот они стоят, боясь пошевелиться, только Ниг беспомощно дергается у него в руках.

- Олгерд, старина, что за представление? - окликнул Валерг, появляясь на тропинке, ведущей со стороны озера.

- Они пытались удрать... И я проучу... - пробормотал Олгерд и замолчал, глядя на Валерга сумрачно, исподлобья.

- Ну и что?! - Валерг недоуменно вскинул брови. - Куда они денутся?.. А если начнешь сейчас палить, завтра пропадет эффект ликвидации... Ведь так?..

Олгерд неохотно кивнул. В самом деле, если утром люди вместо того, чтобы захватить настоящий плацдарм отхватят лишь тоненькую полоску...

Олгерд опустил лучемет. И как этот хиляк его ущучил?! Ну как? Ведь в самом деле все прахом пойдет...

- К тому же мы собирались выпить, - проговорил Валерг невинным голосом и заговорщицки мигнул лимгардисту...

8

Олгерд просыпался как-то частями. Он уже вроде бы разлепил глаза и увидел, что рассвело, и утренний дождь кончился, и облака уносит на запад, но видел-то это все он только глазами. В мозгу было полно туману и там происходило непрерывное бульканье и копошенье.

"Жив я или нет?" - почему-то спросил себя Олгерд и даже усомнился жив ли он.

Самое странное во всем было то, что накануне вечером, а вернее, ночью не слишком они и надрались с этим хилячком-приезжим, и не дрались, и не кричали, не бегали к бабам... В общем, было все как-то чересчур чинно: они сидели друг против друга, смотрели в глаза, ели консервы... А потом ели дарские дыни. Разговор был пустой и бессмысленный, а претензии Валерга смешны. И все же было что-то очень странное в этом разговоре. Какая-то затаенность - будто присутствовал третий и следил за ними. То есть, вполне естественно, что в домике охраны могли быть "жучки". Но не это тревожило Олгерда...

Лимгардист нахмурился, пытаясь вспомнить что-то важное из ночного разговора, и сам не заметил, как сполз с койки и распластаются на полу. Пол был залит соком дарских дынь и Олгерд, чертыхаясь, стал отползать к порогу, выбирая место почище. Нет, ничего не вспоминалось... Вылезал только постоянно один какой-то нелепый эпизодик, когда Валерг наклонился к самому Олгердову лицу и спросил тихо:

- А ты чувствуешь боль?..

И не дождавшись ответа, вдруг глупо захихикал, затрясся весь и отстранился... Что могло это значить? Что мог значить бред?..