Георгий Гуревич - Только обгон - (По мотивам мемуаров йийита Гэя)

— Слушай, давай прибавим 0,2 g .

— Но мы же условились, что 3,2 — на пределе безопасности. Мы обязаны сберечь своё здоровье и работоспособность.

Сберечь обязаны. Но велика ли разница: 3,2 или 3,4? Очень уж медленно ползут цифры на табло. И первая производная ещё в их руках. Дистанция-то растёт между нами.

Жду час, потом пробую противоположный подход:

— Пэй, я был прав: 3,2 — явный предел. Видимо, на этом мы и остановимся. Большего нельзя требовать от организма.

— Нет, это вопрос привычки, — отвечает он. — Пластичность организма безгранична. Вспомни, какие перегрузки переносят лётчики-испытатели. Будем тренироваться, прибавляя малые порции. Давай попробуем 3,4 g !Притерпимся, сам увидишь.

Подействовало!

Прибавляем. Форсируем. Сгибаемся от добавочной тяжести, ещё двенадцать кило навалилось. Дышать тяжело, заметно тяжелее, чем раньше. Грудь давит на живот, плечи — на сердце. Побаливает, проклятое. А что на приборах? Ага, интерферометр дрогнул, красное смещение все меньше. Выравниваем скорости, выравниваем.

Ждём. Терпим. Дышим. Улыбаемся, глядя на стрелки.

Наконец наступает торжественный момент, когда красное смещение исчезает совсем. Скорости сравнялись: у нас — 0,84 с и у них по расчётам 0,84 с . Дистанция 45 световых суток. Но отставание кончилось. А теперь, набирая темп, потихонечку, полегоньку мы начнём сокращать просвет, сближаться, сближаться, пока на каком-то этапе мы обойдём Джэя, покажем ему корму…

Даже дышать легче, несмотря на перегрузку. Даже не жалко усилий, чтобы вылезть из бака, разыскать деликатесы, закатить торжественный обед. С тостами за первую производную. Теперь беспокоиться не о чём. Пожирая атомы, верный фотонный конь несёт и несёт нас по беговой дорожке космоса к заветному финишу. Догоняем, догоняем, догоняем. Уменьшается и уменьшается отставание. Сегодня 45 световых суток, а там 44… 43… А там поравняемся, а там обойдём…

Единственная забота — время убить. Не знаю, чем занимал голову Пэй. Лично я вспоминал тома с поручениями. Надо же будет вообразить себе все эти шубки, платьица, туфельки, сапожки, браслеты и серьги, очки, протезы, слуховые аппараты, механические игрушки, кухонные автоматы, кресла для безногих, заказанные пославшими нас Ведь феям надо это изобразить толково, зримо: форму, расцветку, покрой, устройство, материал… Но это потом. До того прежде всего разобраться в тайне пещеры. Серия опытов. Опыты и начнутся с заказов. Что феи выполняют, что не способны выполнить? Тут мы и поймём, как организована эта феерия.

Недели две прожил я в блаженном благодушии. За Пэя не ручаюсь, он все вздыхал, ворочаясь в своём баке. А дальше в покой вторглось нечто несуразное.

Наблюдения не подтвердили расчётов.

Ничего мы не выиграли на самом деле. Когда у нас было 0,84 с — и у них было 0,84 с . У нас стало 0,85 с — и у них 0,85 с . Сегодня у нас 0,88 с , значит, и у них 0,88 с . Как бы надетые на жёсткую ось, мчатся в пустоте две ракеты, сохраняя все ту же дистанцию — 45 световых суток.

Что это означает? Только одно: “Паломник”, как и мы, ввёл тройную нагрузку. Но не могли же эти неженки и сибариты вдруг, без подготовки, взвалить на себя тройную тяжесть! Следовательно, как и мы, они легли в анабиоз, оставив только двух-трех дежурных инженеров.

— Вероятно, все управление поручили автоматам, — говорит Пэй. — Этого надо было ожидать. На “Паломнике” лучшие конструкторы мира. Джэй недаром их взял с собой. Конечно, они не сидели сложа руки.

— Тогда и нам нужна полнейшая автоматизация, Пэй. Прошляпили мы с тобой. Пускай роботы уложат нас спать, и кончатся споры, прибавить или не прибавлять две десятые. Машинам и пяти— и десятикратная перегрузка ничто.

Пэй хмыкает с насмешливым сомнением:

— Берёшься? Справишься?

Прикидываю мысленно.

Сейчас мы с Пэем все контролируем, проверяем, устраняем неполадки и принимаем решения. Если мы спим, надо дублировать все наши действия. Ко всем важным узлам пристроить автоматы контроля, смонтировать ремонтные роботы — сегодня у нас их всего два. В роботехнике я не очень силён — это специальность братьев Сэев. Но самое сложное — принимать решения. Надо предусмотреть и ввести в программу все возможные неожиданности, все причины аварий, а также все каверзы, которые могут придумать для нас на “Паломнике”. Программу лучше бы поручить Рэю, тут он мастер. И наконец, программа для пробуждения. Предполагалось, что я разбужу Гэтту и Сэтгу, а потом уже под наблюдением наших медичек мы вернём к сознательной жизни всех остальных. Как же проинструктировать автоматы, чтобы они ничего не упустили в тонком и рискованном процессе выхода из анабиоза? Тут нужны все знания Гэтты и Сэтты.