Чарльз Ингрид - Вызов принят

Шторм посмотрел на старинную кирпичную кладку стены. Все-таки он не мог контролировать свои мысли. Джек вздрогнул. Его ладони вспотели. Э-э! На этот раз бесстрашный командир рыцарей паниковал! Его разум привел его на эту тренировочную площадку и тут оставил его. Кажется, ему нужно было кого-то встретить!

Шторм потрогал ладонью шершавые кирпичи. Где-то совсем рядом с ним взрывались учебные снаряды, слышались крики и лязг оружия, а потом наступала тишина. На одной из тренировочных площадок шли учения. Джек услышал характерный звук выстрела из лазерной перчатки и улыбнулся: это оружие он знал очень хорошо. Оно было для него чем-то очень большим, наверное, он смог бы назвать его второй кожей.

Джек припомнил, что сейчас должны открыться ворота, а из них — выйти люди в красных, синих и зеленых скафандрах. О, рыцари в тяжелых доспехах обладали удивительной грацией! Стремительные и плавные, как лесные звери, в красоте движений они заметно превосходили обычных пехотинцев.

“Без оружия нет солдата”, — вспомнил Шторм так отчётливо и ясно, будто только вчера закончил обучение на тренировочных площадках императора. — Действительно, ворота открылись, и толпа совсем юных рыцарей в полном боевом вооружении, смеясь, двинулась к дверям ремонтных мастерских.

К Шторму подошел молодой солдат с капитанскими знаками отличия. Он снял блестящий синий шлем и с улыбкой взглянул на Джека:

— Я очень рад встрече, командир!

Шторм взглянул на молодого капитана и смутился — перед ним стояла новенькая и чистенькая копия его самого. Темно-синие глаза, пшеничные, откинутые назад волосы, открытый, прямой взгляд. Тонкие струйки пота стекали со лба рыцаря — кажется, к своим обязанностям тот относился очень добросовестно. Юноша протянул Джеку бронированную рукавицу. Шторм без колебания вложил в нее свою руку:

— Я тоже рад вас видеть, капитан!

За их спинами смертельно уставшие новобранцы тянулись к мастерским. Оружие — прежде всего! Только тогда, когда бронекостюмы будут почищены, заправлены и повешены на свои места на специальных вешалках, новобранцы смогут пойти в казармы и отдохнуть. Молодой солдат в ярко-зеленом бронекостюме крикнул:

— Роулинз!

— Потом, потом, — нетерпеливо махнул бронированной рукавицей капитан и снова посмотрел на Джека.

Ах, да, это и есть Роулинз! Когда-то они были хорошо знакомы. Более того, одно время Роулинз был личным адъютантом Шторма. Джек не мог вспомнить ничего. Его память была совсем рядом, но когда он пытался добраться до нее, она таяла от его внутреннего взгляда, как тают облака под лучами весеннего мальтенского солнышка. И все-таки какая-то сцена, явно связанная с другой планетой, мелькнула в памяти Джека: между рядами битийцев и траков пробирается Роулинз — его одежда запачкана кровью, но сам он цел и невредим, а рядом с ним, опираясь на его руку, медленно идет бедный Святой Калин. Больше Джек не смог ничего припомнить. Но он не терял надежд — когда-нибудь он обязательно вспомнит все, что происходило.

Роулинз отвел Джека в сторонку:

— Спасибо, командир, что согласились встретиться со мной. Я бы хотел переговорить с вами до того, как принимать решение.

— Хорошо, — кивнул Джек. — Я весь — внимание. Молодой человек нервно повертел в руках шлем от бронескафандра:

— Я бы хотел вместе с вами отправиться на поиски Святого Калина.

Джек удивился: к чему такая секретность? Может быть, Роулинз боялся, что Шторм откажет ему? А может быть, когда-то между ними пробежала черная кошка? Джек внимательно посмотрел на капитана. Что-то подсказывало ему, что этот молодой рыцарь был весьма уважаемым человеком.

— Если вы сможете уладить дела по службе и отправиться со мной, капитан, вы доставите мне большое удовольствие.

Радость полыхнула из синих глаз Роулинза:

— Вот об этом я и хотел попросить вас, сэр! — улыбнулся он.

— Это действительно так? — с интересом переспросил Джек.

Роулинз опустил глаза и опять стал вертеть в руках шлем:

— Может быть, вы и сомневаетесь во мне, сэр, — тихо сказал он. — Ведь многие говорят, что вместо того, чтобы подчиняться вам, я подчинялся Святому Калину…

“Пожалуй, то же самое мог бы сказать обо мне Пепис, — тут же подумал Джек. — Но бывают ситуации, когда у солдат просто нет другого выбора”, — у Джека возникло ощущение того, что то, о чем только что сказал ему Роулинз, он знал и сам. Правдивость этой фразы пронзила его своей редкостной чистотой. Роулинз все еще говорил о чем-то.