Лорд Дансени: Правдоподобное приключение трех любителей изящной словесности

План их был крайне прост: пробраться в коридор в верхней части утеса, тихо сбежать по нему вниз (босиком, разумеется!) под предупреждающей надписью для путешественников, высеченной на камне (по мнению переводчиков, ее следует понимать как "Лучше не надо!"), не брать в рот ягод, что растут по правую сторону уходящего вниз коридора не просто так; добраться до стража, что спал на своем пьедестале вот уже тысячу лет, и, должно быть, спит и по сей день, и проникнуть внутрь через открытое окно. Одному придется ждать снаружи, у пропасти Мира, до тех пор, пока остальные не выйдут с золоченым ларцом; если же они позовут на помощь, ему нужно будет тотчас же прибегнуть к угрозе разомкнуть железный зажим, удерживающий вместе края пропасти. Когда же ларец окажется в руках грабителей, они отправятся в обратный путь и будут идти, не останавливаясь, всю ночь и весь следующий день, пока гряда облаков, что покоится на склонах Млуны, не окажется между ними и Владельцем Ларца.

Дверь в скале оказалась открытой. Беззвучно спустились взломщики по холодным ступеням; возглавлял шествие Слит. Аппетитные ягоды удостоились от каждого только жадного взгляда, не более. Страж на пьедестале по-прежнему был погружен в сон. Слорг взобрался по приставной лестнице, которую добыл Слит (он-то знал, где искать!) к железному зажиму, смыкающему края пропасти Мира и остался ждать там с зубилом в руке, настороженно прислушиваясь в ожидании тревожного сигнала, в то время как друзья его проникли внутрь; все былотихо. Вскорости Слит и Сиппи отыскали золоченый ларец; казалось, все шло как задумано, оставалось только проверить, тот ли это ларец, и бежать с ним вместе из этого жуткого места. Укрывшись за пьедесталом, так близко от стража, что можно было ощутить исходящее от него тепло, от которого, как ни парадоксально, кровь стыла в жилах, грабители сломали изумрудную застежку, открыли золоченый ларец и принялись читать при вспышках искр, что умел добыть хитроумный Слит, - даже этот жалкий свет приходилось закрывать своим телом. Какова же была их радость даже в этот роковой миг, когда, затаившись между стражем и пропастью, взломщики обнаружили, что в ларце содержатся пятнадцать неподражаемых од, написанных алкеевым размером, пять сонетов, прекраснее которых не знал мир, девять баллад в провансальском стиле, что не имели себе равных в сокровищницах смертных, поэма из двадцати восьми совершенных строф, посвященная мотыльку, образчик белого стиха, насчитывающий свыше ста строк и далеко превосходящий все созданное доселе человеком, и пятнадцать лирических стихотворений, цену которым не посмел бы назначить ни один купец. Грабителям тут же страстно захотелось прочесть все сначала, ибо стихи эти вызывали на глазах человека слезы радости и пробуждали дорогие воспоминания детства, и вновь заставляли звучать дивные голоса из далеких усыпальниц; но Слит повелительно указал на дорогу, по которой они пришли, и погасил свет; и Слорг и Сиппи вздохнули, а затем взяли в руки ларец.

Страж по-прежнему спал тем самым сном, что длился вот уже тысячу лет.

Уже уходя, грабители завидели уютное кресло у самого края мира, в котором сиживал прежде Владелец Ларца, с редкостным эгоизмом наслаждаясь в одиночестве самыми прекрасными стихами и песнями, что когда-либо создавало воображение поэта.

В полной тишине дошли они до подножия лестницы; и случилось так, что когда все трое были уже почти в безопасности, в самый темный час ночи чья-то рука зажгла в верхних покоях наводящий ужас свет - зажгла совершенно беззвучно.

На какой-то миг можно было подумать, что это - самый обычный свет, хотя в подобный момент он вполне мог оказаться роковым. Но когда он, словно глаз, стал поворачиваться, не выпуская грабителей из поля зрения, и, следя за ними, становился все багровее и багровее, - тогда всякий оптимизм обратился в отчаяние.

И Сиппи крайне неосмотрительно обратился в бегство, а Слорг столь же необдуманно попытался спрятаться; но Слит, который хорошо знал, для чего зажжен был свет в этой потаенной верхней зале и кто зажег его, спрыгнул с края мира и падает вниз и по сей день, все дальше удаляясь от нас сквозь непроглядную тьму пропасти.