Филип Фармер - Протест

Главное различие между старой и новой элитами в том, что группа, к которой принадлежал я, по крайней мере мечтала изменить правительство в лучшую сторону!

Врач присела в кресло и смотрела на Кэрда так, словно пыталась представить его собственное будущее. Кэрд сочувствовал ей, но ему во что бы то ни стало нужно было убедиться в правильности своих подозрений. Теперь он уже почти не сомневался. Все было достаточно очевидно.

— Может быть, лучше обсудим, каким образом мы оба сможем смыться отсюда, — сказал он.

Врач встала.

— С предателями я дела не имею, — слегка дрожащим голосом объявила она.

Она отдала команду, и дверь тотчас же отворилась. Вошли атлетического сложения санитары.

— Отведите его в комнату. И смотрите, чтобы по дороге он ни с кем не разговаривал. Вы за это отвечаете!

— Я пойду спокойно, — сказал Кэрд. — А вы подумайте о том, что я сказал. У вас осталось не так уж много времени.

Вернувшись в свою маленькую, но удобно обставленную комнату, Джеф задумался. Он уставился на пустые экраны на стене с таким видом, будто пытался каким-то чудодейственным колдовством вызвать на них картины будущего. Врач в своем кабинете наверняка сидит сейчас точно так же. Однако рассчитывать, что она окажет ему какую-то реальную помощь, Кэрд не мог. Она в первую очередь будет думать о своем спасении. А тем временем сеансы терапии, которые она проводила с ним, продолжатся. Он будет и дальше объектом этих до механизма отработанных рутинных процедур, а затем однажды она исчезнет. Либо ее арестуют органики, либо она, пытаясь спастись, в отчаянии решится стать дэйбрейкером.

В следующий Вторник, если все будет так же, как и во все предыдущие Вторники, ему снова предстоит вдохнуть туман истины. Его обязательно спросят, не размышлял ли он о возможности побега.

Он скажет, что думал об этом. Он надеялся, что сможет убедить врача помочь ему. Вот и все. Никакого другого плана у него не существовало, да и этот, единственный, не оставлял особой надежды.

Кэрд вздохнул. Почему бы и в самом деле не поразмышлять, каким образом можно выбраться отсюда? Любой пленник на его месте давно бы уже изобрел дюжину способов спасения. Любой пленник. Но он придумал всего один, и случилось это не далее, как сегодня утром, перед тем как он отправился к врачу. Да и на этот единственный свой план он вовсе не рассчитывал. Думать на эту тему скорее было для него просто развлечением.

Врач сказала, что отсутствие у Кэрда мыслей об освобождении озадачивает ее.

Его самого это тоже удивляло.

Существовало место, где не было никакого освещения, но свет лился. И, наоборот, можно было сказать, что света нет, а освещения достаточно.

Время там отсутствовало: разве можно полагать, что старые, с одной стрелкой, часы отсчитывают время! Стрелка к тому же не двигалась. Стрелка ждала, когда Время сдвинет ее. Не просто дни и часы, а — Время.

И в месте этом — сколько же мест сомкнулось в нем! — находилось творение, не имеющее облика. Оно походило на Джефа Кэрда, но точно так же — и на других.

У него не было имени. Творение ждало верного часа, чтобы выбрать его.

Вполне можно было утверждать, что творение это не имело никаких частей и все же представляло собой некоторую совокупность.

Возникнув во Вторник, оно и прожило свою короткую жизнь только в этот день. И все же оно мечтало побывать во всех семи днях недели подряд.

Творением этим владели все те мысли о возможности освобождения, которыми жил Джеф Кэрд. Оно знало, каким образом можно выбраться из этой крепости и как уйти в леса на противоположном берегу реки Гудзон.

И все-таки именно Кэрд создал его и заключил в оболочку, оставив открытым только один канал. И по этому каналу творение выпускало на волю все мысли об освобождении, едва только они приходили в голову Кэрда. Оно самостоятельно перекрывало канал, когда Кэрду предстояло окутаться туманом истины, и снова включало канал, едва действие лекарства прекращалось.

Творение выталкивало и те раздумья Кэрда, которые в прошлом давно одолевали его, когда он создавал свое детище — существо вне времени, без единого облика, без имени.

Правительство, обнаружив его исчезновение, объявит тревогу и оповестит о побеге всех имеющих отношение к делу представителей власти. Но идентификационные данные беглеца будут ложными. Это творение, ставшее человеком, не будет походить на заключенного, известного под именем Джефферсона Сервантеса Кэрда.