Фриц Лейбер - Веселый город Ланхмар

- Господин мой Фафхрд, - заявила она, уперев руки в боки и задрав острый подбородок; глаза ее воинственно сверкали, - милая Влана рассказала мне об ужасной расправе, которую учинила над ней и ее друзьями Гильдия Воров. Прости мою откровенность, ибо мы едва знакомы, но мне представляется, что ты ведешь себя бесчеловечно, отказывая ей в справедливом отмщении! И тебя, Мышелов, это касается тоже. Ты похвалялся перед Вланой, что готов ради нее схватиться со всеми ворами Ланхмара, а сам? Я не узнаю тебя. Или вовсе не ты убил моего отца?

Фафхрду стало ясно, что, пока они с Мышеловом пьянствовали в свое удовольствие в “Угре”, Влана поведала Ивриан приукрашенную историю своих страданий, искусно сыграв на романтических чувствах наивной девушки. Еще он понял, что Ивриан сильно навеселе. На низеньком столике рядом с кушеткой стояла пустая на три четверти бутылка с лиловым вином из далекого Кайраэя.

Однако что ему оставалось делать, кроме как беспомощно развести руками и склонить голову ниже, чем того требовала высота потолка, под испепеляющим взглядом Ивриан и полным укора взором Вланы? В конце концов, как ни верти, а правы-то они. И кто его тянул за язык с этой клятвой?

Видя, что Фафхрд погрузился в раздумья, Мышелов решил ответить за них обоих.

- Послушай, крошка! - вскричал он, вприпрыжку перемещаясь по комнате и затыкая щели в ставнях. - И ты тоже, прекрасная госпожа Влана. За последний месяц Фафхрд здорово досадил гильдейским ворам. У него привычка поражать их в самое уязвимое место - в кошельки, что болтаются у них между ног. Кстати, нам всем не мешает выпить. - Он как раз разводил огонь в печи, и у него под рукой оказался один из принесенных из таверны кувшинов. Открыв его, он быстро наполнил серебряные кубки и кружки.

- Месть лавочника, - презрительно фыркнула Ивриан. Похоже было, что заступничество Мышелова лишь сильнее распалило ее гнев. - По крайней мере, Фафхрд, и ты, Мышелов, вы должны принести Влане голову Кроваса!

- Зачем она ей? Или ей хочется кровавых пятен на коврах? - с деланным недоумением справился Мышелов.

Фафхрд же, собравшись наконец с мыслями, опустился на одно колено и проговорил:

- Благородная госпожа Ивриан, я признаю, что поклялся моей ненаглядной Влане отомстить за нее. Но если мы с Мышеловом добудем Влане голову Кроваса, нам придется немедля бежать из Ланхмара, ибо каждый прохожий на улице превратится в нашего врага. Да и тебя ожидает та же участь: ты утратишь всю эту красоту, которой любовно окружил тебя Мышелов, будешь нищенствовать вместе с ним и не познаешь покоя до конца своей жизни.

Слушая Фафхрда, Ивриан осушила свой кубок. Потом встала по-солдатски прямо и язвительно бросила:

- Значит, я буду нищенствовать? И ты смеешь рассуждать о вещах, сколько бы они там ни стоили, - она обвела рукой комнату; ее бледное личико раскраснелось, - когда речь идет о чести? Ты дал Влане слово! О, неужели на свете не осталось рыцарей?

Фафхрд пожал плечами, хотя внутри у него все кипело, и отпил из кружки, чтобы унять пожар в груди.

Следующий удар нанесла Влана. Она мягко потянула Ивриан за платье.

- Сядь, милая, - ласково сказала она, - и не переживай так. Слова твои исполнены великодушия, и я чрезвычайно тебе признательна. Ты пробудила во мне чувства, которые я сама считала давно умершими. Но ты единственная из присутствующих здесь способна испытывать благородные порывы. Мы трое - всего лишь воры. И разве удивительно, что некоторые из нас предпочитают собственную безопасность чести и верности слову й благоразумно отказываются рисковать жизнью? Да, мы все трое - воры, и я - одна против двоих. Так что, прошу тебя, не заговаривай боле о чести и безудержной храбрости. Садись и…

- Ты подразумеваешь, что они боятся Гильдии Воров, да? - воскликнула Ивриан. Лицо ее перекосила гримаса отвращения. - Я всегда думала, что мой Мышелов прежде всего благородный человек и лишь потом - вор, а он… Воровство - не грех. Мой отец грабил богатых путников и менее могущественных соседей, однако он был дворянином! Вы трусы! Отъявленные трусы!

Кончив говорить, Ивриан с презрением поглядела сперва на Мышелова, а затем на Фафхрда.

Для Фафхрда это было уже слишком. Побагровев лицом, он вскочил на ноги и стиснул кулаки, не замечая, что опрокинул кружку и что пол под его весом угрожающе заскрипел.

- Я не трус! - возгласил он. - Я проникну в Обитель Воров, отрежу голову Кровасу и швырну ее к твоим ногам, Влана! Клянусь моим клинком, моим Серым Жезлом, что висит у меня на поясе!