Фриц Лейбер - Веселый город Ланхмар

Рассказывал Мышелов мастерски, временами изображая кого-нибудь из участников схватки и позволяя себе лишь незначительные отступления от истины. Так, выяснилось вдруг, что хорек - или мартышка, - прежде чем убежать, попытался выцарапать Мышелову глаза. Прерывали рассказчика лишь дважды.

Когда он сказал: “Я в мгновение ока обнажил Скальпель”, - Фафхрд невинно поинтересовался:

- Тебе, видно, мало собственного прозвища, раз ты придумал кличку мечу?

Мышелов весь подобрался.

- Да, а свой кинжал я называю Кошачьим Когтем. Ну и что? Ты считаешь это детской забавой?

- Вовсе нет. У моего клинка тоже есть имя - Серый Жезл. Пожалуйста, продолжай.

А когда он упомянул про зверька неизвестного вида, который сопровождал грабителей (и едва не вцепился ему в глаза!), Ивриан побледнела и выдавила:

- Мышелов! Похоже, ты описываешь ведьмина прихвостня!

- Колдуньего, - поправила Влана. - Эти подонки из Гильдии чураются женщин, если, конечно, речь идет не о стребовании денег или удовлетворении похоти. Но их нынешний вожак Кровас славится своей осторожностью и потому запросто мог взять себе на службу колдуна.

- Вполне возможно. Я весь дрожу от страха, - зловеще проговорил Мышелов, хмуря брови и пользуясь случаем усилить впечатление от своего рассказа.

Когда он кончил, девушки со сверкающими глазами предложили выпить за их с Фафхрдом хитроумие и отвагу. Мышелов поклонился и криво усмехнулся, а потом с усталым вздохом опустился на ковер, вытер лоб шелковым платком и сделал большой глоток из кружки.

Испросив позволения Вланы, Фафхрд поведал изобилующую приключениями историю их бегства из Холодного Края - он бежал от своего клана, она - от труппы бродячих лицедеев - и долгого пути в Ланхмар, где они обрели временное пристанище в актерской обители поблизости от Площади Мрачных Увеселении. Обняв Влану и широко раскрыв глаза, Ивриан с замиранием сердца слушала Фафхрда.

В своем повествовании северянин опустил лишь неуемное стремление Вланы отомстить Гильдии Воров за то, что члены ее замучили до смерти компаньонов девушки, а ее выгнали из Ланхмара, когда она попробовала заняться на городских улицах воровством. Это было до ее встречи с Фафхрдом. Разумеется, он ни словом не обмолвился и о своем - весьма неосторожном, как ему думалось теперь, - обещании помочь Влане утолить жажду мести.

Сорвав в конце рассказа аплодисменты публики, он осознал, что в горле у него пересохло, но, попытавшись промочить его, обнаружил, что кружка пуста и кувшин тоже, тогда как у него еще ни в одном глазу. Наверно, сказал себе Фафхрд, винные пары выговорились из него, исчезая с каждым произнесенным словом.

Мышелов оказался в схожем незавидном положении. Правда, почему-то, прежде чем ответить на вопрос, он начал закатывать глаза и таинственно замолкать на полуслове. После очередной такой демонстрации он предложил Фафхрду пройтись с ним до “Угря”, чтобы раздобыть еще вина.

- Но в нашем кувшине вина в избытке, - запротестовала Ивриан. - По крайней мере нам вполне хватит, - поправилась она, когда Влана потрясла кувшин, который, как выяснилось, был почти пуст. - И потом - у нас полно всяких бутылок.

- Они все не годятся, милая, - объяснил Мышелов и погрозил ей пальцем. - Если хочешь быть здоровой и сильной, никогда не смешивай одно вино с другим.

- Знаешь, - добавила Влана, дружески похлопывая Ивриан по руке, - на любой вечеринке наступает момент, когда мужчинам, если они в самом деле мужчины, требуется уединиться. Глупость, разумеется, но такова их натура, и с этим ничего не поделаешь.

- Мне страшно, Мышелов! Меня напугал рассказ Фафхрда и твой тоже. Я уже словно слышу, как этот ваш хорек скребется в ставни!

- Лапочка, - икнув отозвался Мышелов, - от фафхрдова Холодного Края и тамошних чародеишек тебя отделяет Внутреннее море, Земля Восьми Городов и Тролльи Горы во всем их поднебесном великолепии в придачу. А что касается хорька и прочих якобы духов, они всего лишь домашние животные мерзких старушенций и женоподобных стариканов.

- Пускай себе идут, милая, - весело проговорила Влана. - А мы тем временем поболтаем и разберем их по косточкам, от затуманенной головы до беспокойных ног.

С неохотой Ивриан позволила убедить себя, и Мышелов с Фафхрдом выскользнули наружу, торопливо захлопнув за собой дверь, чтобы в комнату не проник ночной смог. Девушки услышали, как они спускаются по лестнице.

Сидя в “Угре” и дожидаясь, пока принесут из погреба четыре заказанных кувшина, друзья потребовали себе каждый по кружке того же вина - или похожего на него - с ликером. В таверне стоял невообразимый шум, однако они ухитрились отыскать самое тихое местечко в дальнем конце стойки. Мышелов пнул крысу, которая высунула черную голову из дыры у пола.