Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров

— Это румынский, — предугадал его вопрос Крайски, — язык Трансильвании.

— Румынский-то здесь откуда?

— Этот город, можно сказать, Земля в миниатюре, с акцентом на Европу.

Большинство людей здесь отпуск проводят на Земле.

— Абсурд какой-то! — рассмеялся Карлсен. — Откуда они добывают тела?

— Обмениваются с визитерами, кто уже там.

— Я имею в виду, откуда они взялись изначально?

— Изготавливаются в лабораториях на Земле. Ты уже видел, что эвату — искусные биоинженеры.

В этот момент дверь открылась, и вошла темноволосая библиотекарша. Она приостановилась перед вешалкой. Карлсен ожидал, что она сейчас возьмет одно из висящих там пальто. Вместо этого она расстегнула свое официального вида платье, сняла и повесила его на один из крючков. Вслед за тем сняла лифчик и повесила его туда же за лямку. На тот же крючок последовали и миниатюрные белые трусики, которые она стянула вдоль ног. Оглядев затем себя в настенное зеркало и поправив прическу, девушка вышла на улицу.

— Я вижу, — заметил Крайски, — ты проникаешься местным колоритом.

Карлсен посмотрел вниз и с удивлением обнаружил у себя эрекцию, он и не заметил, как это произошло. Хотя все тело сейчас покалывало от приятного предвкушения.

Когда дверь за девушкой закрылась, здание смолкло, словно пустое.

— Где же Аристид? — было без четверти двенадцать.

— Пошел, наверное, подкрепиться.

— Подкрепиться? — Крайски коротко хохотнул. — Я же говорил, комплексы у них все же есть.

— Не понимаю.

— Ты заметил на главном проспекте хоть один гастроном или ресторан?

— Нет, если вдуматься с твоих слов…

— Вот-вот. А как Мэдах покраснел, когда ты спросил его насчет тех монстров возле выхода?

— Я подумал, он просто как-то уклоняется.

— Да он остолбенел от ужаса, подумал, что я сейчас вмешаюсь с разъяснениями.

— Какими разъяснениями?

— Он тебе наплел, что те уродины-тяжеловесы были якобы просто эксперимент. А просуществовали-то они, ни много, ни мало, две тысячи лет.

— Не вижу смысла: зачем они тяготели к такой наружности?

— Да нет же, никто и не тяготел, — Крайски досадливо вздохнул. — Такая наружность им была необходима, чтоб достаточно было плоти впитывать жизненную энергию. Ты-то этого не чувствуешь, потому что у тебя тело не на их вибрационном уровне.

— И у тебя тоже.

— Безусловно. Я об этом позаботился, потому и невидимый. Иначе мне не вынести.

— Так ты что имеешь в виду: что они стыдятся есть?

— Именно. Те глыбы-монстры едой бредили точно так же как сексом: жрали и жрали, пока не стошнит, и снова жрать, жрать. Те образчики в подвале еще цветочки, ни в какое сравнение не идут. А то были просто необъятные ходячие желудки, в триста с лишним кило весом. Только, когда многие от обжорства стали гибнуть, инженеры у них схватились искать какое-нибудь спасительное средство и создали КОК. То есть вес получался тот же самый, а размеры вдвое меньше.

— Тогда почему они все еще тушуются?

Крайски сказал терпеливо:

— Потому, что тяга к еде у них стала инстинктом, еще сильнее полового влечения. На Земле мужчина возбуждается от вида раздевающейся женщины. Эвату разбирает от вида чашки с супом или мясного рулета. У них даже пищевая порнография есть, где смакуются обеды из десятка блюд. Я как-то раз видел скандальный комикс про Проныру Тома, который в замочную скважину подглядывает, как женщины завтракают. Есть еще одна непристойная книга про педофила, что ест только молодую морковку и мясо исключительно молодняка. Книга эта вызвала такой скандал, что ее пытались запретить.

— Но надо же им как-то питаться.

— Разумеется. Супруги здесь едят вдвоем, в приватной обстановке, но при этом вначале задергивают шторы. На обеды-ужины никто здесь друг друга не зовет — представь, как на Земле какая-нибудь респектабельная пара пригласила бы своих соседей на «групповушку». Ты заметил, когда мы подходили, как маленькая девчушка кормит там рыбок?

— Заметил.

— Так вот это потому, что она еще ребенок. Взрослого бы уже арестовали.

— Ты шутишь?!

— На Криспеле с этим не шутят.

— Боже ты мой, — Карлсен только головой покачал. — У них и еще какие-нибудь странности есть?

— Насчет мытья, например, хотя с этим полегче…

Сзади на лестнице кто-то осторожно кашлянул. Мэдах — стоит переминается, неловко так.

— Уж вы, прошу, извините меня, что заставил ждать. Я как-то забыл, что мне письмо надо было продиктовать, важное. Ну что, идем? Карлсен заметил, что корешки волос над самым лбом у него влажны, видимо, мылся.