Марина Наумова - Наверху

— Запрашивайте. Но я тоже, в свою очередь, не собираюсь молчать.

— Что? — лицо капитана снова начало сереть, зато медик был холоден и спокоен.

— Я отвечаю за жизни членов экипажа и за их здоровье в не меньшей степени, чем вы. И я буду выполнять свой долг. Даже если Земля из-за секретности запретит вскрывать контейнеры, я сам отдам распоряжение — и увидим, что из этого выйдет.

— Вы говорите о бунте? — не верил своим ушам капитан.

— Нет, о долге. Я не хочу, чтобы с сегодняшнего или с завтрашнего дня мы находили трупы с разорванным горлом. И никто этого не захочет. Поэтому я надеюсь, что вы сами отдадите этот приказ, — голос офицера стал официально почтительным, — мой капитан.

Некоторое время капитан пялился на него.

— Хорошо, — произнес он наконец. — Я прикажу выставить пост у контейнеров. Вас устроит такой компромисс?

Офицер был уже готов сказать «да», но почему-то в самый последний момент его язык просто не повернулся и он выдал совершенно другую фразу:

— Нет! Контейнеры должны быть вскрыты, и чем скорее, тем лучше. Мало того, я бы посоветовал вам не делать запроса.

— Что?

— Вы сами знаете чиновников из службы безопасности: если в контейнере содержится нечто хотя бы с условной секретностью, отказ неминуем. Даже если их секретность чисто формальна. А риск реален для всех нас.

— Не знаю… Это вы так говорите.

— Принять решение должны вы.

— Все время — я… — взгляд капитана замер.

Крысы-убийцы… Да, он слышал о них и даже помнил, как после этих рассказов порой вставал ночью и прислушивался: не слышен ли откуда писк, не стучат ли по коридорам маленькие лапки… Да, пожалуй, одного намека, что крысы могут оказаться на корабле, будет достаточно, чтобы среди команды началась паника — как назло в этом рейсе почти половина личного состава подобралась из новичков. Но вскрыть секретный груз… Только обвинения в государственной измене или преступной халатности ему и не хватало! Хотя по какой статье его осудят, если крысы начнут атаку?..

— Внимание! — палец капитана нажал кнопку связи. — Прошу офицера по безопасности подойти ко мне в рубку. Вы довольны? — повернулся он к медику.

Рипли с трудом досидела до конца второй части встречи. Теперь ей приходилось больше молчать: автоматический переводчик заработал, и она осталась не у дел. Прислушиваться к разговору было скучно — конца обмену формальными фразами не предвиделось. Некоторое время Рипли старалась развлечь себя наблюдением за траекториями чужих взглядов, но ничего принципиально нового не обнаружила, разве что на маленького Все Равно стали смотреть чаще, как бы сравнивая его со «взрослыми» особями. Президент все так же мрачно боялся невидимого Зоффа; Варковски, хотя и не смотрел на Рипли в упор, как раньше, и вообще больше уделял внимания своей спутнице, но взгляды их иногда встречались. И еще Рипли подумалось, что он вовсе не так уж противен, как кажется с первого взгляда, — человек как человек, не лучше и не хуже других. А «странно переплетается добро и зло» — о ком нельзя сказать того же самого?

Как только вторая часть закончилась и люди начали вставать, Рипли, вздохнув, направилась к Эдварду. Заметив это, он вместе со своей спутницей пошел ей навстречу.

— Позвольте вам представить миссис Торнтон, — пропустил девушку вперед Варковски. — Глава Компании.

Рипли кивнула. Говорить «очень приятно» ей не хотелось.

— Священник. Все Равно, — представила она своих друзей, даже не пробуя перевести их имена с языка Планеты.

— Очень приятно, — проговорила Синтия. — Так вы согласны лететь с нами на Весту?

— Да, — сдержанно согласилась Рипли, ища глазами Медного. Настоящий посол никак не желал оторваться от автоматического переводчика: ящик казался ему довольно забавной игрушкой, помимо всех его удобств.

— Я сам с ним поговорю, — пообещал Священник, покидая на время группку.

— Благодарю вас, — негромко вставил Варковски. — На сегодня торжественный ужин не предусмотрен, и поэтому вечер свободен. Мы можем лететь хоть сейчас.

— Извините, — к ним подошел Бийон и встал на почтительном расстоянии.

— Да? — повернулась к нему Рипли, улавливая, что секретарь чем-то угнетен.

— Простите, мадам, но я не вас… Мистер Варковски, с вами хотят поговорить.

— И кто? — Варковски, как обычно, сложил на груди руки и взглянул на секретаря с деланным любопытством.

— Разговор неофициальный… — потупился секретарь.