Все случилось именно так, как предполагал Гистиэй. Отбиваясь от наскоков скифов, бросая раненых и ослабевших, остатки войска Дария прибыли к Истру. Была ночь. Разведчики доложили, что моста нет, а со всех сторон подходят отряды скифов и их многочисленных союзников, решивших принять участие в разгроме агонизирующей армии. Чувствуя, что последние крупицы надежды покидают его, Дарий решил использовать последнее средство и призвал к себе глашатая-кемтянина, обладавшего дурной силы голосом. Кемтянин вышел на берег Истра и завопил что есть мочи. Прошло немало томительных мгновений, и из темноты появилась лодка. Сидевший на носу Гистиэй приветствовал царя жестом руки и тут же уплыл обратно. Наутро мост был восстановлен, парсы переправились через Истр и поспешили на родину. Отступление их более походило на бегство.
Насмешник Эсхил спустя полвека заметит:
Царь — и тот, нам говорят,
Чудом спасся и бежал
По фракийским полевым
Стужей скованным дорогам.
Очутившись в Сузах, Дарий немедленно вызвал к себе оказавших ему столь большие услуги Гистиэя и Коя. Кой был назначен тираном Митилены, а Гистиэй, которого вполне удовлетворяла тирания в Милете, стал эвергетом царя.
Щедро награжденный и обласканный Гистиэй развил бурную деятельность, основав новый город во Фракии. Замыслы Гистиэя вызвали опасения сатрапов, которые общими усилиями смогли убедить царя, что милетский тиран строит новый город лишь для того, чтобы, усилив свое могущество, поднять мятеж против парсийского владычества.
Дарий поверил и повелел Гистиэю прибыть во дворец. Криво улыбаясь, он сказал:
— Гистиэй, друг мой, расставшись с тобой, я вдруг остро ощутил, как мне не хватает твоих мудрых советов. Оставь Милет и будь моим верным советником и сотрапезником.
Быть сотрапезником царя великая честь. Ею были удостоены даже не все братья Дария. Но иониец прекрасно понимал, что это лишь предлог, чтобы убрать его из Милета.
Кипучая натура Гистиэя требовала действия, которого, пребывая при дворе Дария, он был совершенно лишен. А душа требовала власти. Эллин стал думать о том, как бы вырваться из драгоценной клетки, сооруженной для него царем. В конце концов в его голове родился коварный план. Он решил спровоцировать антиперсидское восстание в Милете, рассчитывая, что ему удастся убедить Дария, что только один он, Гистиэй, способен навести там порядок.
В Милете в то время правил зять Гистиэя Аристагор, у которого были нелады с сатрапом Мегабизом, двоюродным братом царя. Но как передать Аристагору призыв к восстанию?
Изворотливый ум Гистиэя нашел выход и из этой ситуации. Собственноручно обрив голову преданному слуге, он записал на этом своеобразном пергаменте послание милетянам. Целую луну слуга словно чумной ходил в островерхом колпаке. Как только волосы отросли, Гистиэй приказал ему отправляться в путь.
Благополучно преодолев все кордоны, слуга склонил наскоро остриженную голову перед Аристагором. Тот не колебался ни мгновения. В тот же вечер эллины захватили парсийский флот, стоявший на якоре близ Милета, и провозгласили независимость Милета. Вслед за Милетом восстали Абидос, Илион, Фокида, Эфес, Галикарнасс и другие ионийские города. Восставшие изгнали парсийские гарнизоны и отправили посланцев за помощью в Элладу.
Особые надежды возлагались на Спарту. Спартиаты поначалу колебались. Слишком заманчивым выглядело предложение разгромить царскую резиденцию в Сардах. Аристагор уже не сомневался в успехе своей миссии, но имел неосторожность проговориться, что от побережья до Сард более десяти дней пути. Традиции запрещали спартиатам удаляться от моря более, чем на двухдневный переход, и поэтому они отказали ионийцам в помощи. Злые языки поговаривали, что ссылка на традиции — не более, чем предлог. На деле спартиаты побоялись, что стремительная парсийская конница отрежет их от кораблей.
Поддержку оказали лишь Афины и Эритрея. Но присланные ими двадцать пять триер были каплей в море. Ионийцам пришлось рассчитывать только на свои силы.
Собрав ополчение, они выступили походом на Сарды. Город был взят приступом, разграблен и сожжен. Погибли многие святыни, в том числе храмы Ахурамазды. Подобное кощунство вызвало негодование лидийцев, которые без всяких понуканий со стороны царя и сатрапа Артафрена собрали большое войско, настигшее обремененных добычей ионийцев близ Эфеса и наголову разгромившее их.
Читать дальше