Эйв Дэвидсон - Сын Неба

"Приснилось, - решил Марко. - Наверное, я все-таки спал".

Пронизывающий горный ветер свистел у Марко в ушах - и крепкий сон никак не приходил. Но какие-то сновидные образы все же проплывали в голове. То и дело слышались негромкие слова кроткого скопца Вагана: "Кратко познанные радости забываются подобно смутным обрывкам снов..." Были то сновидения или полустертые воспоминания, что засоряли голову и мешали спокойно заснуть? Закутавшись в меховой плащ под пещерами Гневной и Мирной Памяти, надстроенными над рыбовидной скалой, Марко лежал - а ветры воспоминаний беспрестанно продували его сонный разум...

"Марко!" Теперь его позвал женский голос. Но чей? И тут же он вспомнил. Как же он мог забыть? Ведь это его больная матушка зовет его домой, отрывая от шумных забав на пропахших рыбой набережных Словенского канала. Вот она стоит у прогревшихся на солнце железных ворот Палаццо ди Поло там, под гербом с четырьмя скворцами, где небольшая треугольная клумба розовых роз. Землю для этих клумб, удовлетворяя каприз его бабки, слуги специально наносили с Терра-Фирмы.

Но Марко не откликнулся на зов своей недужной матушки. Не хотел он домой, где все навевало скуку - где нужно будет опять долбить с отцом Павлом сухую латынь и греческий. Марко хотелось остаться там, под ярким солнечным светом... ведь его звала труппа бродячих актеров... приглашала посмотреть представление... манила радостными барабанами и флейтами... его звали кувыркающиеся клоуны и шуты в забавных масках и цветастых одеяниях... на представление... И Марко, с монеткой в потной ладошке, припустил вдоль грязных берегов - а дальше через выгнувшийся дугой каменный мост над Словенским каналом. Побежал, так ничего и не ответив матушке. Очень уж хотелось ему посмотреть представление...

Но все же ни один непослушный венецианский паренек и вообразить не мог того представления, что давалось по берегам Великого канала Хубилай-хана, когда Марко с недужным царевичем Чингином плыли на императорской барже из Ханбалыка в богатую южную провинцию Манзи. Сына Неба тогда как раз назначил Марко управителем канцелярии по сбору солевого налога в Янчжоу, а царевич искал случая избегнуть одра болезни, отправившись вместе с венецианцем в плавание по восстановленному Великому каналу. Заново углубленный канал был главной артерией для торговли Южной Манзи и Северного Катая, пересекаясь вдобавок в Янчжоу с текущей с запада на восток полноводной рекой Янцзыцзян. Чингин сидел на низенькой парчовой кушетке, поставленной прямо на палубу золоченой императорской баржи. Обратив бледное лицо с глубоко запавшими глазами, прикрытое от солнца белыми шелковыми зонтами, к водруженной на носу баржи голове дракона, царевич играл на своей заунывной трехструнной лютне. Временами он посматривал на разворачивающееся вдоль берега представление...

Великий канал был куда шире, глубже и длиннее любого канала Венеции. Мощная водная магистраль соединяла между собой множество рек и озер. Вдоль берегов бежали дороги - так что всевозможный транспорт двигался тут как по воде, так и по суше. Длинные вереницы сампанов перевозили зерно с рисовых полей на юге в засушливые столичные земли на севере. А черные угольные камни направлялись от желтых северо-западных песков в горячие южные печи. Плавучие дома с яркими горшечными садиками везли целые горы нежной капусты. Оборванные пешие крестьяне тащили свои товары в плетеных корзинах, свисающих с бамбуковых наплечных шестов. Расфуфыренные господа и их дамы с крошечными спеленатыми ножками наслаждались пирами, радостной музыкой и прочими увеселениями на прогулочных баржах с фениксами на носах. Длинные похоронные лодки перевозили плакальщиков в белых халатах, чьи унылые причитания словно повисали во влажном воздухе.

Марко и царевич, в переливающихся халатах летнего шелка, плыли мимо пропахших нечистотами деревушек и городских сторожевых пагод. Нанесли они царский визит и в восхитительный Сичжоу, чьи красоты особенно впечатлили Марко, ибо то был город узких каналов и дуговых каменных мостов - город, так напоминавший Венецию. За множество величественных особняков Сичжоу также называли "Земным городом". А неподалеку, у полноводного Западного озера, располагался Хансай, иначе называемый "Небесным городом". Хансай воистину был величайшим (не считая, разумеется, Наивеличайшей и Наисветлейшей Венеции) городом, какой Марко когда-либо доводилось видеть. Так венецианец и недужный царевич Чингин плыли по Великому каналу Хубилай-хана, наблюдая за происходящим на берегу фантастическим представлением...