Василий Гозалишвили - Демон

— Понятно! А что с планами аналитического отдела?

— Вероятность их реализации меньше двух процентов, — ответил Гашек. — А нашего — около сорока.

— Существенная разница! Значит, за мной корабли?

— И грамотные саперы, способные рассчитать взрыв палуб так, чтобы не уничтожить наши «Кречеты»… — уточнил я.

— Тогда можете отсыпаться… — Ридли встал и, взяв у меня кристалл с планом, у самой двери приостановился: — А то на вас смотреть страшно. Кстати, может, вам устроить баньку? У меня этажом ниже есть неплохая… Адмиральская, правда…

— Никогда не парился в адмиральской сауне! — мечтательно протянул совершенно обнаглевший Семенов. — А раз есть возможность, то мы ее не упустим.

Полковник усмехнулся и крикнул уже из коридора:

— Тогда постарайтесь не уснуть. Она будет готова через час. Если вы не против, то и я составлю вам компанию.

Линкор вывалился в систему Пронина точно в расчетное время, и я тут же посмотрел на экран: пятерка кораблей циклопов только что прошла треть пути до прыжка. Буквально через десять секунд две маленькие точки отделились от строя и начали двигаться наперерез нашему, уже начавшему маневр поворота, кораблю. Я прибавил скорость линкора через пульт дистанционного управления, и на моем радаре наша метка стала заметно больше: идущие вразнос двигатели орали о последних минутах своей жизни на всю округу. Истребители врага явно заметили наше состояние, и перешли с форсажа на довольно спокойный набор скорости.

— Клюнули! — довольно улыбнулась Ирина и проверила натяжение ремней кресла.

— Приготовились! — мысленно передал я ожидающим начала атаки ребятам. — До огневого контакта сорок секунд…

Корабли противника полыхнули залпами носовых орудий, и через десять секунд наш линкор взорвался. Дав предельную тягу, я рванулся вслед за вылетающим в космос огромным броневым листом трюма, и через миг оказался прямо перед ошалело отворачивающими в стороны истребителями врага. Увернувшись от ракеты, тут же выпущенной чертовски быстро среагировавшим на мое появление пилотом, я практически в упор всадил в него две свои, потом поднырнул под его разваливающийся пополам корпус и метнулся в сторону конвоя:

— Я достал одного! Второго — на абордаж!

— Понял, беру его на себя! — Игорь завертелся штопором и, нервируя врага огнем из пушек, каким-то невероятным образом зашел ему в хвост. Еще один миг, и его магнитные захваты, отстреленные метров с сорока, притянули корабли друг к другу, и абордажные лазеры вырезали дыру в бортовой броне корабля.

Тем временем два оставшихся истребителя рванулись нам навстречу, а транспорт вывел свои двигатели на запредельный режим. Четыре наших корабля летели противоракетным маневром, при этом постепенно расходясь в стороны, чтобы затруднить противнику прицеливание и, по возможности, взять истребители в клещи. Циклопы тоже разошлись в стороны, и задолго до реальной возможности открыли огонь. Чуть позже они выпустили тяжелые противокорабельные ракеты, но мы от них довольно легко увернулись, сбросив при этом «обманки», чтобы сбить с толку системы их самонаведения. А когда ближний ко мне истребитель врага, совершив безумный маневр, попытался зайти в хвост летящему чуть впереди меня Гашеку, я с удовольствием включил форсаж и, догнав не ожидавшего от меня такой прыти циклопа, врага, залпом из всех бортовых орудий разнес его корабль в пыль.

— Оставь и нам кого-нибудь! — обиженно заорал Гашек. — Лети к транспорту!

— Уже! Давайте резвее… Потом двое — ко мне, а один — на помощь единичке! — ответил я и с гиканьем ввернул машину в вираж.

Транспорт не успевал: мало того, что до перехода ему было необходимо еще семь с половиной минут, так я еще выпустил пару очередей перед ним, и вынудил его сбросить скорость и отвернуть в сторону, чтобы не нарваться на залп. Удостоверившись, что он в ближайшие двадцать минут не прыгнет в гипер, я заткнул обе его небольшие пушки, пытавшиеся меня поцарапать, и, выбрав на его корпусе место поближе к рубке управления, всадил в него абордажные захваты.

Стоило бронеплите транспорта влететь внутрь, как я отправил в пролом пару кассетных гранат, а вслед за взрывами влетел и сам. Коридор, покрытый изморозью кристаллизовавшейся атмосферы, и иссеченный осколками, был пуст. Метрах в сорока вправо и в сотне влево его перекрывали аварийные переборки. Поставив пару мин в дальнем от рубки конце, мы из подствольного гранатомета разнесли переборку и открыли бешеную стрельбу по Циклопу в боевом скафандре, мчащегося по коридору навстречу. Первые несколько выстрелов ушли в никуда: он успел увернуться. Потом мы попали ему в грудь, но, к моему удивлению, броню не пробили! Уворачиваясь от его выстрелов, мы палили в предельном темпе, нащупывая слабые места его скафандра, и через пару бесконечных секунд нашли: сначала Ира насквозь прострелила его ноги, потом я почти оторвал короткой очередью его правую руку, и уже прицельно раздробил и левую.