Максим Дегтерев - Карлики

Думаю, со стороны все выглядело очень красиво: этакий снежный взрыв, сверкнувшая на солнце ледяная пыль, ее подхватывает ветер и несет, несет... Солнце выглянуло совсем ненадолго - только посмотреть, как здорово я умею падать.

Через десять минут после падения я уже мог самостоятельно шевелиться, а еще через пять - двигаться. Если бы люк открывался наружу, мне ни в жизнь бы не выбраться, но инженеры словно знали, что делали. Я натянул маску, капюшон и полез откапываться. Заодно я выяснил, что в это время года глубина снежного покрова на острове Укен достигает двух метров. Нет, кажется, говорят "толщина снежного покрова составляет столько-то... " Но я-то достиг как раз глубины... глубины своего падения. Такими размышлениями я развлекал себя, пока орудовал лопаткой - она комплектовалась вместе с открывающимся внутрь люком. Предусмотреть только что-то одно было бы крайне неостроумно. Откопавшись, я обнаружил, что до башни всего какая-то пара сотен метров. Преодолевал я их минут тридцать. Мне пришлось снять две панели с потолка кабины и, попеременно укладывая их впереди себя, я мог кое-как продвигаться вперед. Тем временем пошел снег - медленно и плавно, как в волшебном шаре (Татьяна привозила такой). Буря откладывалась. Мне очень хотелось сдернуть эту чертову маску и почувствовать наконец, как приятно тают снежинки на лице, но из-за ультрафиолета снимать маску предприятие рискованное, и я с трудом подавил соблазн. Я еще вот о чем думал: пустят ли меня внутрь или сделают вид, что они меня в упор не видят. С одной стороны, судя по тому, как они обставили встречу, ничего хорошего ждать не приходится. Но с другой стороны, неужели им не любопытно взглянуть на того, кого они только что чуть не убили.

Дверь открылась до того, как я успел к ней прикоснуться, - она как бы увернулась от моей руки. А рука, сделав нелепый взмах и не найдя опоры, провалилась во внезапно открывшийся проем. Порог оказался более или менее вровень с нападавшим снегом. Интересно, как сюда забираются, если снега больше, недоумевал я. Вошел в "банку". Тянучками тут и не пахло. "Идите прямо и никуда не сворачивайте", - услышал я бесстрастный, но живой голос. Спорить с голосом не было ни малейшего желания. Это в Институте я мог позволить себе самовольничать, но сейчас я находился на чужой территории, и ее хозяин едва меня не угробил. Я шел темным изогнутым коридором, постепенно спускающимся вниз. "Осторожно, ступеньки", - продолжал вести меня невидимый хозяин. Я спустился по короткой лестнице, одиннадцать неизвестно для чего отсчитал я ступеньки. "Теперь оставьте все ваши вещи в стенной нише и поверните направо". Пришлось повиноваться. Ниша закрылась сдвигающейся панелью сразу после того, как я положил туда комлог, оружие, ну прочие мелочи - все, как в Институте. Впереди появился неяркий свет, и я очутился в тесном помещении без окон - вероятно, это был холл или прихожая. Не успел я как следует осмотреться, как стена впереди меня бесшумно раздвинулась и я увидел профессора Франкенберга.

Ему было около семидесяти. Глядя на стариков, невольно задумываешься, во что сам-то превратишься лет через тридцать - сорок. Может, в него: длинные, спутанные седые волосы - там, где они остались, седая щетина на впалых щеках, серый болезненный цвет лица, сизые мешки под красноватыми, слезящимися глазами, усталый взгляд. Только одежда Франкенберга - что-то вроде длинного, до пят, иссиня-черного шелкового халата - была безупречна.

- Вам следовало предупредить меня о своем визите. - Голос был тот же, что вел меня сюда, но менее бесстрастный и в то же время не по-стариковски сильный. Фраза прозвучала как извинение за мое неудачное приземление, но насмешки в голосе я не уловил.

- С вами было трудно связаться, - сурово ответил я.

- В этом вы правы. Прошу садиться. Хотите чего-нибудь с дороги? - Он указал сначала на низкое мягкое кресло напротив письменного стола, затем на череду разноцветных бутылок, выстроившихся на небольшом столике явно штучной работы. Сесть, я, конечно, сел, но от напитков отказался - мы не настолько близко с ним знакомы и мало ли что в них могло оказаться.

- Не стесняйтесь, наливайте. Пока вам нечего опасаться, - сказал он с легким ударением на слове "пока". Я вторично отказался. - Итак, что вас привело в наши края? - поинтересовался он.

- Меня привел сюда ваш знакомый, некто Альм Перк. Надеюсь, вы не станете отрицать, что знаете этого человека.

- Вы еще не представились, а уже задаете вопросы, - напомнил профессор.