А Деревицкий: Гоплит Гай

- Я никогда не стоял в четвертой шеренге, - с достоинством ответил Гай. - Я всегда был в третьей - в шеренге принсипов. Даже тогда, когда был для нее слишком молод. А что касается оружия... Я ведь из Спарты. А спартиатов, как вам, вероятно, известно, с детства учат добывать то, что им требуется. Я слышал, что варвары называют это грабежом, но разве славное оружие не будет полезнее в более сильных руках?..

На заре Гай ушел.

А следующим днем, когда знатные приятели, отоспавшись до полудня, появились в акрополе у сатрапа Кира Младшего, они встретили стратига Клеарха беседующим с его новым наемником. Да, это был Гай. Но теперь его было трудно узнать. Как истинный ветеран-триарий он был облачен в сияющую медную кирасу, которая, казалось, дышала вместе с его могучей грудью; плечи покрывал пунцовый плащ, оронированный металлической чешуей; бедра были покрыты фестончатыми подолами набедренников; ноги защищались ламеллярными кнемидами, набранными из продолговатых железных пластин; к шее Гая новыми желтыми ремнями крепился круглый щит гоплита с овальным заливом для копья, а под рукой воин держал золоченый двусуставный шлем с красными перьями пеших египетских птиц. За его спиной покорно стоял гигант-раб, чье мавританское лицо было покрыто свежими ссадинами. За плечом раба покоился внушительный баул с продовольствием, а в руке мавр сжимал легендарную сариссу - страшное оружие фалангистов, копье, атаки которого не выдерживала ни одна армия иноземных соседей. Собственное вооружение раба состояла из кочевнического топора-клевца и перевешенной через поясной кушак пращи.

- Видите, друзья, - воскликнул Клеарх, - какие доблестные мужи желают принять участие в нашей прогулке!

- Вижу, - кивнул , - однако я не могу понять, зачем человеку, который за утро сумел раздобыть не только доспехи и оружие, но и раба, гулять столь далеко...

- Никто не посмеет сказать, что я вор, - со своей коронной кривой улыбкой процедил сквозь зубы Гай. - А что до прогулок, то какая разница, где гулять тому, кому домом становится ночь любой земли?..

* * *

...Они шли по земле, которая спустя века будет известна как Турция. Набеги западных персов не могли сдержать лавины Кира. Один за другим пали и были разграблены богатейшие жемчужины Востока - Келены, Базар, Керамы, Тимбрий. Когда на развалинах Икониона Ксенофонт повстречал Гая закованным уже в золотую кирасу, гоплит сказал своему высокопоставленному знакомому:

- О, это в самом деле веселая прогулка!

Гая уже сопровождали два раба и слуга-евнух, которому было поручено сторожить и прислуживать наложнице Гая, которую он захватил еще в Келенах. Кем была эта златовласка? Когда под звездами томного Юга Гай тыкал себе в грудь и пояснял ей:"Я Гай", - затем он осторожно касался тыльной стороной ладони ее острой груди и спрашивал:"А ты кто? Откуда ты?"

Она кивала - мол, понимаю - и повторяла ему:

- Снежана, Снежана, - и протягивала тонкую руку в ту сторону, где за степями Великой Фригии горела Константа - звезда северных земель...

К венку с корабельными носами, который во время марша покоился в бауле одного из рабов, теперь прибавился золотой же венец, верхний край которого был украшен стенными зубцами - Гай первым проник сквозь пролом в крепостной стене Тимбрия и получил эту награду с вензелем Кира из рук самого полководца.

Текла, текла на Восток лавина военной армады. С гиканьем неслись варварыконники, и в такт скачке плясали над ними кочевнические башлыки с медной пластиной наклада на лбу. Под красным кавалерийским штандартом, плывущим в голове колонны, струилась река плащей, шлемов, копий, железных масок; из этой реки во время атак уносились в цель стрелы всадников-киприотов, со свистом вылетали арканы степняков, и мелькали, играли с азиатским солнцем массивные римские мечи-спата, не знавшие уюта ножн, слышался посвист греческих махайр с жадными изогнутыми клинками.

А под зеленым стягом пехоты шли лучники со скифскими, гуннскими, сасанидскими луками, с луками "Врзи", за их спинами тяжело раскачивались колчаны и сагайдаки, до времени покоились на широких плечах клевцы и секиры, в заплечных сумах пращников ждали своего часа ядра для пращ - биконические, летящие одни из острых концов вперед, пирамидальные, которыми усыпают подступы перед вражеской конницей, и смертоносные катаные свинцовые шарики, которые родосцы - лучшие в Ойкумене пращники - метают жестоко и точно.

Отдельно от варваров шли векселярии - те самые наемники, над которыми плыл особый прапор с залотыми щитками и поднятой золоченой рукой - вексель. Их верность знамени была такова, что полководцы для воодушевления воинов иногда бросали вексель в самую гущу неприятеля и тогда туда бросались самые лучшие мечники.