Владимир Перемолотов - Долететь и вернуться

Трульд неловко повернулся и зашипел от боли. Колдовство колдовством, а нога все-таки оставалась ногой. — Нет, Хэст. Ты не видишь всей картины!

Щеки Трульда пошли пятнами. В возбуждении он начал переставлять кубки, кувшины, рассыпал печенье и засахаренные орешки.

— Все гораздо глубже… И интереснее. Ты представляешь, какая это сила — колдуны? У нас в руках!

Капельки слюны полетели с его губ, но он не замечал этого. Ему было не до того. Мартин прищурился. Теперь, после вассальной клятвы, он в общем-то ничего не имел против нового родственника, но это его «у нас» неприятно царапнуло. Трульд уже забыл, что победителем мог быть только один. Ему было безразлично, что думал по этому поводу его недавний враг, но Хэст считал победителем себя. Чтобы не осложнять себе жизнь в ближайшем же будущем всякими разбирательствами по этому поводу, он, как мог, добродушно спросил.

— У нас?

Он даже сделал паузу, чтобы Трульд оценил глубину его удивления.

— Ты, надеюсь, достаточно трезво мыслишь, чтобы понять, что я не оставлю тебе Всезнающего в качестве свадебного подарка. Он мой.

Жесткая непреклонность, прозвучавшая в его голосе, понравилась и ему самому, но Трульд только засмеялся в ответ:

— Нет, мой братец. Всезнающего ты не получишь! Голос его был слишком самоуверен. Хэст оглянулся, осторожно положил руку на кинжал. Мало ли что…

— Ты нарушишь клятву?

— Нет!

Хэст успокоился.

— Что же мне помешает получить его?

Трульд снова засмеялся. Он смеялся и одновременно морщился от боли в ноге, не находя сил совладать со смехом. Колдовство колдовством, а естество брало свое, к тому же то, что он собирался сказать своему родственнику, было славной шуткой.

— Ты можешь взять человека, но ты не сможешь взять волшебство. А зачем тебе одно без другого?

Хэст поднял бровь, ожидая разъяснений. Он был готов к вранью. К самой чудовищной лжи, но ответ Трульда был коротким и убийственно логичным:

— Ты думаешь. Император был глупее тебя или он не понял, какие возможности предоставляет обладание Всезнающим? — Он хрустнул пальцами. — Три месяца. Три! Они пытались сделать ЭТО без меня.

Он замолчал. Хэст тоже молчал, уже догадываясь, что услышит в ответ, если спросит, но все же спросил:

— И что же?

— Ничего! Эти ножны только для одного меча! Хэст не стал ничего больше спрашивать. Этот второй удар, полученный им сегодня, бьи ничуть не слабее, чем тот, который нанесла ему сегодня сестра. Поражение, превращенное им в победу, когда он заставил Трульда принести вассальную клятву, вновь превратилось в поражение.

— Я понимаю, как тебе обидно, но для тебя ведь ничего не потеряно… В твоем распоряжении и меч, и ножны. И я, и Всезнающий будем к твоим услугам.

Он изучающе смотрел на Маввея. Он явно ожидал отклика.

— Пока мы будем вместе, у нас всегда будут и Сила, и Знание.

Маввей продолжал молчать.

— И власть и сила должны иметь конкретное приложение. Не так ли?

Порыв ветра колыхнул занавеси, скрипнул ставней. Он принес в комнату влажный запах болота.

— У нас есть земли и замки в этом болоте, но нужно ли нам только это?

Маввей ничего не ответил. Он ждал предложения.

— С тем, что у нас есть, можно держать за горло Императора. И тогда…

Брайхкамер судорожно сглотнул.

Хэст обратил внимание, что Трульд не сказал «мы можем», а ограничился нейтральной фразой. За ней скрывалось недвусмысленное предложение взять Империю себе. Маввей тоже сглотнул внезапно пересохшим горлом. Он наконец понял, что предлагает ему новый родственник.

Куш был велик. Он вздрогнул, представив себе бескрайнюю страну, раскинувшуюся от Замской трясины, до пустынь Юго-Запада. Города, деревни, храмы Братьев по Вере… Империя лежала перед ним словно прекрасная женщина. Желанная и покорная. Власть! Это была власть над людьми, над пространством, над временем.

Это короткое слово волной прокатилось по жилам, заставляя спину распрямляться, а челюсть воинственно выпятиться. Машинально он посмотрел на разрушенную башню. Огрызок стоял на месте и еще дымился. Трульд был прав! Теперь это было возможно! Но он осторожничал и не спешил согласиться.

— Зачем мне горло нашего обожаемого Императора? Я вообще не люблю никого держать за горло.

В этих словах была явная двусмысленность. Их можно было повернуть и так и эдак.

Трульд понял, что от него ждут большей откровенности, и ответил прямо, как и подобало рыцарю и тайному заговорщику:

— Действительно. А зачем нам тогда и сам Император? Разве наши предки не менее родовиты? Твои единороги прошли путь больший, чем его вепрь…