Владимир Перемолотов - Повесть о Монахе и Безбожнике

— Драконы? — спросил Император. Александр Алексеевич ждал подсказки и кивнул в ответ.

— Да. Драконы. Правитель нашего народа не хотел уничтожения этих благородных животных, а его сосед — воспылал к ним ненавистью. Теперь уже никто не помнит из-за чего это произошло… В одних рассказах говориться о дочери Правителя, которую похитили драконы в другом — об огромном кладе, что они стерегли…. Скорее всего и то и другое неправда, однако правдой стала вражда соседей…

Так мы стали врагами.

Он замолчал ненадолго и совсем тихо добавил.

— Нет! Мы не воюем между собой дома, но вот уже много сотен лет мы, где только можно, стараемся сберечь драконов, а они — истребить их….

— А при чем тут мы? — спросил Черет. — При чем тут Империя?

— «Где только можно…» — ответил за Шуру Шумон. Прогрессор кивнул.

— Именно. Мы слишком поздно узнали о том, что они готовят уничтожение Императорских драконов.

— Как их зовут?

— Кого? — несколько растерялся прогрессор.

— Ну, врагов твоего Императора.

— М-м-м-м, — несколько замялся Александр Алексеевич. Об этом он как-то не подумал. То есть подумал, конечно, однако все как-то откладывал на потом, ибо ничего издевательски остроумного в голову не приходило. Пришлось импровизировать на ходу.

— Мы называем их э-э-э-э-э фашистами или мигунами.

Он не знал, что будет лучше — «фашисты» или «мигуны». Потом решил оставить оба названия.

— А точнее мигунами-фашистами. Ими правит Императрица Гингемма.

Это вообще вылетело на язык непонятно как, но ничего, проскочило. Съели. Император кивнул и прогрессор продолжил.

— Они окружили болота Стеной и колдовством выгнали оттуда твоих воинов, чтоб никто не мешал делать свое гнусное дело…

Слово «гнусное» большого смысла не имело, однако Александру Алексеевичу отчего-то захотелось его употребить.

— А чем ты лучше? — вдруг спросил Старший Брат. — С чего ты решил, что их план гнуснее, чем твой?

Не выдержав оскорбительного сравнения с мигунами-фашистами, Шура вспылил.

— Мы не берем чужого, монах. Напротив мы чужое сохраняем. Я честно пришел к Императору и предложил ему сделку, выгодную всем, кроме наших врагов.

— Ты надеешься победить их?

— Конечно… Я всегда готов к битве с силами зла….

— Где твои войска? Кто будет биться с ними?

Старший Брат явно хотел уличить его в очередной гнусности. Для битвы нужны войска, а как можно было привести в Империю войска без согласия Императора.

— Я. Я и несколько моих товарищей будем биться с ними. Это будет битва колдунов, а не воинов.

Старший Брат поднялся. Его лицо было лицом обличителя.

— Твои соотечественники вступили в сговор с дьяволом Пегой! Он помогает им! Неужели ты надеешься победить его без нашей помощи? Без помощи Братства?

— Мне фашисты не родня… Да и возможно, что до этого не дойдет… Я имею ввиду Пегу.

Слов уже было сказано достаточно. Он повернулся к Мовсию.

— Слово за тобой, государь. Теперь ты знаешь все.

Мовсий думал не долго.

— Пробуй! Если получится у тебя — будет у нас договор.

Шумон отрицательно покачал головой и совершенно неожиданно брат Черет повторил его жест.

— У него не получится… — твердо сказал Старший Брат. — У него не должно получится, ибо нет в нем Веры..

Он был абсолютно уверен в том, что говорил, но Мовсий оборвал его.

— Если у него не получится, то попробуем мы.

Он повернулся к прогрессору.

— Но у меня условие. Я хочу видеть битву колдунов.

Айсайдра поклонился.

— Разумеется, государь…

До Стены было шагов тридцать. Мовсий соскочил с лошади и, не глядя, бросил поводья назад. На землю он соскочил уже сжимая меч.

— Где? — спросил он у спешившегося рядом Айсайдры.

— Все рядом, государь…

Он коротко, словно отдавал команду, крикнул что-то на незнакомом языке, и над кустами взмыло темно-зеленое в разводах полотнище. С мечом в руке Мовсий подошел ближе. За кустами, почти загороженный ими, стоял дом колдуна. Походил он больше всего на шатер или воинскую палатку, только, конечно, скроен был иначе.

Не дожидаясь вопросов, Айсайдра пошел вперед и распахнул полог.

— Не могу сказать, что это мой дом, но….

Он первым перешагнул порог, приглашая гостей.

Внутри палатка оказалась шире. Вдоль одной из стен, такой же пятнистой и зеленой, как и крыша, в несколько рядов стояли кресла, а сбоку от них — ящики. Старший Брат, покосившись на Императора, начал оплясывать жилище колуна. Мовсий молчал, молчал и купец. За брата Черета было отчего-то немного стыдно. Айсайдра смотрел на него с улыбкой, словно на ребенка.