Владимир Перемолотов - Повесть о Монахе и Безбожнике

— Я думаю, там должен быть скептик. Для Брата по Вере все ясно. Чтобы он не увидал, все это будет для него кознями врага рода человеческого. Другого ответа он мне не даст.

— А у тебя есть сомнения? — насмешливо спросил узник. Старший Брат Атари спокойно, даже с некоторым сожалением посмотрел на него.

— У меня нет сомнений в том, что все произошло по воле Божьей, а не по наущению нечистого. Другое не ясно мне. Правильно ли мы поняли Его волю?

В молчании они просидели немного. Шумон обдумывал предложение, а Старший Брат, осматривая темницу, думал, что семена его слов упали на хорошо возделанную почву.

— Я вижу, ты желаешь мне добра, — медленно оказал Шумон. Карусель мыслей и догадок в его голове крутилась все медленнее и, наконец, остановилась.

— Вне всякого сомнения, — ответил Атари.

— Твои условия? Что ты хочешь знать?

Старший Брат понял, что пленник, хоть и не сказал «да», уже согласен и дальше разговор пойдет легче.

— Мы хотим знать все. Все, что произошло в лесу и, главное, почему произошло.

— Сидя здесь я не смогу ответить на эти вопросы, — Шумон пожал плечами, словно стены темницы стискивали их.

— Конечно. Ты получишь свободу — сказал Атари. Удивленный покладистостью Старшего Брата Шумон недоверчиво покачал головой. Словно не заметив его жеста, Атари продолжил:

— Дело, которое я тебе предлагаю — тяжелое дело. Ты этому можешь не верить, но я понимаю, что, возможно, тебе придется столкнуться с самим Пегой. Клянусь Тем Самым Камнем, в одиночку противостоять Дьяволу немыслимо…

Шумон откровенно усмехнулся, и Старший Брат вернулся на землю.

— Да и не по Божески тебя одного в лес пускать… Одному и тяжело и скучно, поэтому грех было бы не дать тебе надежного друга.

Он положил руку на плечо стоящего рядом монаха.

— Брат Така поможет тебе.

Монах, насупившись, качнулся вперед, на мгновение лицо его попало в полосу света, и Шумон увидел на нем гримасу презрительного отвращения.

— Я ждал чего-то такого, — сказал Шумон, оглядывая квадратную фигуру своего будущего спутника и его хмурое лицо.

— Он наверняка и бегает хорошо?

Понимая иронию узника, Старший Брат ответил ему тем же.

— Нет. Какой из него бегун? Подковы гнуть или камнем из пращи за сто шагов в яйцо попасть — это он мастер. А бегать? Куда ему… — Старший Брат махнул рукой. — И не предлагай даже…

— Что ж ты мне его как камень к ноге привяжешь?

Атари усмехнулся.

— Нет. Он будет тебе не камнем, а каменной стеной. Охраной и защитой… Родной матерью, если захочешь…

— Не захочу…

Не желая оставлять меж ними недоговоренности, безбожник напрямую спросил:

— Думаешь сбегу?

— От него не сбежишь, — спокойно ответил Атари, — хотя наверняка попытаешься.

Он прижал руку к груди.

— Честное слово мне бы хотелось, чтобы ты спокойно занимался своим делом и не думал о невозможном. Иллюзии вещь крайне вредная.

Губы у Шумона дернулись, расползаясь в улыбку. В устах Старшего Брата эти слова выглядели настолько нелепо, что по неволе бывший Императорский библиотекарь улыбнулся.

— Даже допустив, что тебе удастся обмануть брата Таку, — ласково продолжил Атари, приложив руку к груди монаха, словно прося прощения у того за столь нелепое предположение, — деваться тебе все равно некуда.

Старший Брат поднялся во весь рост. Теперь, когда согласие получено, можно в открытую объяснить бывшему Императорскому библиотекарю его положение — смирнее будет.

— Твоя беда в том, что ты действительно умный человек. Ты привлекаешь к себе внимание. Поэтому где бы ты ни был, наши глаза тебя увидят, а уши услышат. Напомню, кстати, что Император тебе более не защитник, а руки у Братства длинные.

Он двинулся, было к двери, но остановился.

— После моих слов у тебя может возникнуть мысль покинуть Империю. Не советую.

Шумон ни о чем не спросил, но Старший Брат посчитал, что напоминание об этом будет не лишним.

— Где бы ты ни был, ты сам дашь знать о себе нам, а уж мы непременно сообщим о твоих воззрениях владетелю той страны, где ты найдешь убежище. Безбожники сейчас не нужны никому, даже альригийцам. Кроме того, учти, что наши руки длиннее твоих ног.

Старший Брат Атари повернулся и пошел, предоставив Шумону возможность осмыслить сказанное. Безбожник считал его шаги, наблюдая, как фигура Старшего Брата растворяется в темноте.

— Ты меня убедил, — в спину ему сказал Шумон. — Я согласен.

— В таком случае до завтра, — не поворачиваясь, на ходу бросил Атари. — А сегодня Братство будет к тебе снисходительно…