Александр Маслов - Звезды без пощады

Никто не знал, что представляет собой Фаргерт. Даже повидавший десятки других миров кеброа с трудом выудил из памяти название этой планеты, вспомнил, что Фаргерт вращается вокруг звезды Аулур — красноватым шаром она пылала между рыхлых облаков — но более длинношерстый не смог сообщить ничего. Черновол, держа наготове козлобой, закинул за плечо кафравский ранец и направился по склону вверх, переступая комья темно-коричневой земли — ее взрыл звездолет при падении. Дальше начиналась трава, почти земная, качавшаяся зелеными стрелками в ленивом ветерке. Местами по морщинистому склону холма виднелись невысокие кустики и растения, похожие листья финиковой пальмы с мелкими синими цветами. Керан Жоут Эмати шел за Черноволом, прижимая к груди вверенный пакет с продуктами. Лугин нес Ирину. Устал и вспотел шагов через сто, но в душе поднималась такая буйная волна — как же, живы! и он сам, и Ириша, и Тарас Андреевич с кеброа! и направо, налево, кругом — свобода! вольный ветер, травы и цветы! — что он готов был шагать так, пока вовсе не отнимутся руки и ноги.

— Помочь? Давай я понесу, — обернулся Черновол. — Или вместе?

— Ступай вон-то к ложбинке, — улыбнулся мичман и кивнул на удобное место ближе к краю холма. Там хорошо остановиться на первое время, оглядеться, разложить по полочкам мысли, которые аж зудели в голове.

Ирина шевельнулась и слабо приоткрыла глаза. Несколько секунд она щурилась от солнечного света, видя будто во сне довольное лицо Лугина, бледно-голубое небо над ним и червонный с золотым свет. Точно икона… Какое безумное и счастливое видение! Разве когда-нибудь может стать действительно так?! И волос ее, и щек касался вовсе не холодный, липкий воздух Кахор Нэ Роош, а гладил теплый ветерок. Красина подняла голову, с удивлением, шире распахивая глаза.

— Ну-ка не дрыгайся! — предостерег ее Сергей, тут же озаботился: — Что болит?

— Затылок ломит и стучит в висках. Мутит еще, — честно как на приеме у врача сообщила она. — А что с нами, Сереженька? Что?

— Понятно что: с вами сотрясение, — он удобнее взял ее, притянул к себе и хищно прижался к губам своими. Ира ахнула и даже застонала, вовсе не от боли. Обвила шею Лугина руками, сама принялась щипать губами щетинистый подбородок.

— Мы на Фаргерте, — пояснил для нее мичман, нагоняя Черновола и Керана — они уже добрались до начала ложбинки, где трава казалась зеленее и доходила до коленей.

— На Фаргерте?! — Красина вырвалась из его рук, только теперь осознавая, что небо с бледными перьями облаков, солнце — абсолютная реальность. Реальность другой планеты! Став на ноги и чуть оттолкнув Сергея, она провернулась, замерла, жадно выдыхая свежий воздух, полный незнакомых запахов. Недалеко, заслоняя значительную часть вида, возвышался звездолет. Темная с синеватым отливом стена, волнообразно изгибавшаяся от гряды холмов к реке. От удара кафравский корабль вошел в грунт на несколько метров. Чешуйки защитного покрытия отлетели, и на большей части виднелись разломы и трещины. Это чудовище — мрачная космическая улитка — на Фаргерте казалась такой же чужой и недоброй, как и на Земле.

— Чертов Кахор Нэ Роош! — выкрикнула Ирина, вперемешку с радостью избавления и еще черневшими в сердце болью да горем. — Надеюсь, ты нашел здесь гибель и рассыплешься на куски!

Она повернулась другому краю звездолета, за которым в красноватом свете Аулур блестело озеро или широкая река. Там увидела, как из разлома в корпусе выходят люди. Много людей. Нововладимирцы? До них было далеко, более километра: лиц не разберешь даже в бинокль, если бы он имелся. Оглянулась на Лугина.

— Она жива. Должна быть жива. Это же Светка! — Сергей сжал ладонь Красиной, понимая, что Ирина сейчас всеми мыслями о подруге. — Мы найдем ее. Обязательно!

Из трещины, той самой, которой они покидали корабль, тоже начали появляться земляне. Сначала четверо, спустились по разлому, осмотрелись. За ними смелее другие. Наверное, смоленские. Кому еще здесь быть.

— Пойду им помогу, может тянуть чего, — вызвался Черновол, снимая куртку и поручая Лугину свой козлобой.

— Пятьсот сорок шесть кеброа мертвы. Аризаии Ганка, Нашиарти, Проитуи Ранран, Лушаак Готии не дожили до этого дня, — задрав голову к небу произнес Керан. — Я единственный кто на свободе, я жив! Но какая цена?!

— Мы тоже заплатили огромную цену: свою родную планету, — отозвался Лугин. — Планету целиком и с ней не один миллиард людей. Почти каждый потерял родителей, детей, дорого друга.