Нэт Прикли - Знамение

Найл лег между женщинами примерно посередине, уткнулся носом в подстилку и быстро уснул.

Утро началось на голодный желудок — забылось как-то это ощущение за проведенные в Провинции сытные денечки. Взятые с собой фрукты кончились еще в доме на горе, а смертоносцы, которые фруктами не питаются, оставались без еды уже третий день. Это означало одно — на своих спинах восьмилапые людей поднимать не станут, силы будут беречь. Забираться придется самим.

Поначалу Найла подмывало отправить пауков на обрыв поохотится, а потом воспользоваться их помощью для подъема, но после недолгого размышления правитель от этой идеи отказался. Добычи тут явно немного, а что еще в пути случится — неизвестно. Лучше не рисковать.

Ночь в закрытом от ветра закутке выдалась теплая, поэтому отогреваться смертоносцам не понадобилось. Они просто дождались рассвета, а потом дружно рванули вверх по склону.

— От стены! От стены все отойдите, — предупредил правитель стоявших внизу людей. Еще свалится кто на голову.

Не свалился никто.

Добычу свою смертоносцы не упустили ни разу, унесли наверх, а сами чувствовали себя на обрыве достаточно уверенно.

Примерно через час десяток восьмилапых детишек опустились вниз на сверкающих паутинках, после чего бодро убежали обратно, оставив еще по одной ниточке.

Люди к этому времени успели забросить копья за спину и прочно привязать их к себе поясами и ремнями пустых заплечных мешков.

— Ну, — подошел Найл к одной из паутинок, взялся за нее и пару раз дернул, как бы проверяя на прочность. Пошли.

Поначалу то, что ладони крепко прилипали, здорово мешало, потом правитель приспособился — отпуская паутину, отводил руку не в сторону, а вниз с рывком. Стало проще. Неровности на стене позволяли время от времени найти опору для ступней, перенести вес на ноги и чуть-чуть отдохнуть. Руки устали уже после первых ста метров, и опять, как вчера, Найл возблагодарил мешавшую поначалу липучесть паучьей веревки — с нее не сорвешься, даже если разжать пальцы. Чтобы разбиться, нужно еще и силу немалую приложить.

Поначалу перед лицом маячили ровные «пальмовые стволы» без единой зацепки, потом их пересекла узкая полоска кустарника со множеством глубоких выбоин. Найл выбрал одну поглубже, поставил в нее обе ступни, минутку отдохнул и полез дальше: руки повыше, ноги рывком вниз — если просто подтянуть их к себе, то тяжелая прилипшая паутина потянется вместе с ними. Когда ступни «отлипнут», согнуть колени, опять прижать их к липкой паучьей нити, приподняться немного выше, отодрать прилипшие ладони, перекинуть их дальше, и снова начинать отрывать ноги — и так фут за футом, дюйм за дюймом.

Добравшись до второго участка с поперечными зарослями кустов, правитель обнаружил рядом с паутиной большой можжевеловый куст, забросил на колкие ветви ноги и расслабился в полулежачей, полусидячей позе, переводя дух. Вот уж не ожидал, что будет так трудно!

Минут через десять соседний куст зашуршал, и из ветвей высунулись короткие — с указательный палец, — круто изогнутые челюсти, потом показалась маленькая черная голова, следом — передняя часть туловища. Клоп-лупоглаз! Кличку свою он получил не за глаза, а за два больших желтых пятна на спине, на глаза очень похожие. Насекомое трусливое, но нападать на спящих у него мужества хватает. Через челюсти с каналами внутри крупный глазастик за пару минут способен высосать человека досуха! Поначалу его добыча спит, а потом уже теряет сознание от потери крови.

— А ну, брысь! — Найл топнул по склону ногой. В воздух взвилась белая пыль, а клоп моментально юркнул обратно в куст. Тем не менее правителю стало неуютно, и он двинулся выше.

«Ствол» напротив паутины на этот раз оказался весь растрескавшийся, с глубокими выбоинами, и последующие тридцать метров Посланник поднимался как па лестнице, упираясь в выемки ногами, а за паутину придерживаясь больше для подстраховки. Вскоре Найл вломился в очередной куст и тут же уткнулся лицом в крупную полупрозрачную афиду, исходящую липким сладким потом.

Интересно, как это пауки охотятся, если живность чуть не на каждом кусте осталась?!

Останавливаться правитель не стал — рядом с афидой только задержись, сразу весь в сиропе окажешься — и продолжил подъем. Движение замедлилось — обрыв гладкий, а руки уже устали. Тем не менее Найл постепенно отыгрывал у высоты сантиметр за сантиметром. Отчаянно хотелось прилепиться к паутине всем телом и расслабиться, но он знал, что потом ни за что не отклеишься — отдых будет вечным.