Лев Аскеров - С миссией в ад

Хотя так врать, признавался себе Вазари, трудновато. Все шестеро солдат, явно не сговариваясь, и каждый с неподдельным страхом, который ими был пережит в каменном урочище Каррары, рассказывали одно и то же. Уж кто-кто, а он, прокуратор, смог бы уловить ложь, будь она байкой. Ведь несколько часов он так и эдак вызнавал, что произошло на самом деле.

Самый шустрый и, как показалось епископу, самый смышленный из всех допрашиваемых, кондотьер, в своем объяснении писал:

… «Я выхватил саблю. Он был в шагах десяти от меня. Жеребца, которого он тянул за собой, и его самого я видел, как вижу вас, Ваше преосвященство. И вдруг меня будто что толкнуло в грудь. Голова закружилась. В глазах пошли цветастые круги. И… его не стало. Коня тоже. Я по тому месту рубанул, а там было пусто. Никого. Ничего…»

Двое других, которые находились неподалеку от этого Смышленного, подтверждали его показания, добавляя, конечно, подробности и детали, какие им виделись с их стороны.

Вазари, встав из-за бюро, подошел к образу распятого Христа и, напряженно глядя в него, проговорил:

— Господи! Что же он, этот бенедектинский монах, придумал такое, что позволило ему сотворить подобное?

До чего же он все-таки додумался? Не зря же его, Вазари, давнишний друг и товарищ по занимаемой должности, прокуратор Венецианской республики, в своем докладе дожу, признавая за Ноланцем злостный еретизм, вместе с тем, особо обращал внимание на следующее: «… это — один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить. Он обладает необычайными познаниями и создал замечательное учение…»

— Не думаю, о, Господи, что рукой моего товарища водило золото герцогини Борджиа. Он слишком для этого умен и осторожен. Не тот случай.

Пробормотав молитву, епископ вернулся на свое место. Нет, о загадочном исчезновении Ноланца, в которое, как ни странно, ему верится, он, конечно, поведает Его святейшеству. В своей, разумеется, интерпретации. А о том, что верит в это, и словом не обмолвится. Посмеется над простофилями-кондотьерами и осторожно посоветует поддержать их вымысел, чтобы распустить среди пополо слух о том, что Ноланец имеет прямую связь с дьяволом, оказавшим ему услугу скрыться от кары святой церкви. А шестерка солдат, прямых свидетелей колдовства еретика, будет именем Бога истово и искренне убеждать в этом паству…

От размышлений епископа отвлек вошедший капитан Малатеста.

— Здесь двадцать дукатов.

— Очень хорошо, — отодвигая от себя позвякивающие в мешочке монеты, похвалил Вазари. — А теперь, капитан, приступай к своим обязанностям. И впредь мне не врать. Говорить все как на духу.

— Обязательно, благодетель вы мой, — горячо приложившись к руке прокуратора, сказал Даниэлле.

— Ступай с Богом, — перекрестил кондотьера Вазари. — И пошли кого-нибудь за казначеем. Чтобы оприходовал, — прокуратор глазами показал на деньги.

Скривив вслед удалившемуся капитану презрительную ухмылку, епископ сгреб мешочек с монетами в горсть и опустил в карман. Затем, придвинув к себе донесение Малатесты, он наискосок первой страницы старательно вывел:

«Казначею! Расходов не возмещать! Прокуратор Себастьяно Вазари».

От чтива Логика оторвал прокатившийся по комнате горошинами рассыпавшегося хрусталя музыкальный фрагмент. Это был сигнал визуальной связи. Сигнал самого Часовщика. Логик вскочил с места.

Еще бы! Он хорошо знал, что к звуковым сигналам для общения между собой прибегают лишь в одном случае: когда идет оповещение об опасности. Такое же в отлаженном механизме Спирали планетного времени Земли практически исключалось. «Но всякое бывает. Наша служба ко всему должна быть готова», — предупреждал его Часовщик в один из первых дней, когда он прибыл сюда на годичную стажировку.

Это было месяца четыре назад. Тогда шеф Службы — Часовщик — опредилил его в команду патрульных. И тогда же служащие говорили ему, что связь в живую, на расстоянии, не распознать трудно. В мозгу как бы сам по себе срабатывает внутренний голос: «Вас требуют на связь!» Не трудно, конечно, если ты не в прострации. Не на ином этаже времени. А он, Логик, был как раз в другом времени. Во времени подопечных их службы — землян. Ему видите ли, захотелось прочитать эту книжку на языке оригинала. Так сказать, пробежаться по ее строчкам земными глазами.

И хотя прозвучавшая мелодия не содержала тревожных нот, в ней, тем не менее, явно прослушивался снисходительный упрек шефа.