Бруно Бюргель - Ракетой на Луну

Прения кончились! В зале стоял гул голосов. Местами образовались группы; люди отчаянно спорили за и против. Захватывающе интересный, единственный в своем роде вопрос был теперь предметом дискуссии. Впервые с того времени, как люди существуют на земле, перед правительствами встал вопрос об отправлении экспедиции на небесное тело! Без сомнения, своеобразная ситуация! Присмотревшись и прислушавшись к группам, тотчас же можно было заметить, что большая часть спорящих была на стороне Баумгарта. Пленяла смелость идеи, пленяла неизвестность, пленяла небывалость! На ораторскую трибуну опять взошел Баумгарт; мгновенно воцарилась тишина.

Я хотел бы обратиться с кратким словом к уважаемому собранию. Правительство этой страны назначило премию в миллиард франков за любое средство, за любую мысль, которая помогла бы устранить бедствия ледниковой эпохи. Об'являю, что я отказываюсь от этой суммы, чем бы ни кончилась моя попытка! Я не хочу, чтобы к великому делу, посвященному великой цели, примешивался материальный интерес. Я прошу правительство взять на себя расходы по экспедиции, ибо мои скромные средства не позволяют это! Но все мои средства я предоставляю родным тех, кто решится со мною на опасное путешествие и возвращения которых ни один человек не может гарантировать. Все может статься! Какая-нибудь маленькая случайность может погубить экспедицию, как иногда крохотная искорка взрывает целую шахту. Это мое последнее слово; все прочее я предоставляю вашему решению…

Это заявление немца могло лишь усилить благоприятное впечатление, произведенное им. Хотя в африкандерах 3000-го года, благодаря общественному воспитанию и было развито чувство солидарности, они, однако, умели, и весьма, ценить материальные выгоды. Тем больше возросло их уважение к человеку, непохожему на них в этом отношении!

Наконец, поднялась мадам Эфрем-Латур для заключительного слова. Самобытный, тихий и скромный немецкий ученый пробудил в ней острый интерес, даже более того. Эта чуждая ей натура могуче влекла к себе Хадиджу; скромная, почти застенчивая манера, отличавшая его от мужчин Африки, пленяла ее. И то, что она говорила, исходила не только от ума; сердце прекрасной Хадиджи также в этом участвовало…

— Когда в 1485 году Христофор Колумб, впоследствии открывший Америку, представил свои планы португальскому правительству, оно созвало ученое собрание, которому поручило высказаться о выполнимости путешествия и вероятности существования неоткрытых стран. Эта, так называемая, „жунта“ объявила планы Колумба фантазией, правительство отклонило проект, и Колумб отправился к другому двору, где к его предложению отнеслись с большим вниманием. Будущее показало, что он был прав, а близорукость португальской жунты лишила эту страну ученых заслуг и материальных богатств!

— Не находите ли вы, министры и советники нашей родины, что наша ситуация имеет сильное сходство с 1485 годом? Усвоим же урок истории! Расходы невелики, тем более, что приезжий ученый отклоняет всякую награду, да и строитель летучего корабля отказывается от материальных выгод. Может быть, от Африки изойдет свет; но если бы даже этого не случилось, мы во всяком случае обязаны осуществить древнюю мечту человечества и попытаться исследовать неведомые дали. И если экспедиция действительно не достигнет цели, если она потерпит крушение, и смельчаки заплатят жизнью за свое мужество — что ж, она разделит эту участь со многими сотнями экспедиций прошлых времен! Путь человеческого прогресса — дорога, на которой белеют кости лучших людей. Никто больше меня не будет скорбеть, если эти герои мысли и дела погибнут в неведомых далях, но это не может меня удержать от требования, чтобы вы оказали поддержку великому замыслу. Африка будет страной, исполнившей древнюю мечту — быть может, ей суждено открыть новую эру!

Молодая депутатка Государственного Совета сделала энергичный жест и заняла свое место. Баумгарт смотрел на нее в радостном волнении. Их взгляды встретились. В ее глазах он увидел горячий пламень; его глаза отразили благодарный взгляд, но он тотчас же смущенно отвел их и уткнулся в свои бумаги. Самуил Махай и Альбарнель приступили к голосованию, и оказалось, что огромное большинство стоит за осуществление плана. Только Ролинсон, Юсуф Драммен, один из инженеров и несколько старых советников голосовали против. Самуил Махай об'явил, что правительство соглашается отпустить требуемые средства. Предложенные исследователем его личные средства оно вынуждено отклонить. Если предприятие кончится катастрофой, правительство страны почтет своим почетным долгом сделать все нужное. Детали будут документально запротоколированы. Кроме того, правительство должно оставить за собой некоторое право контроля. Было бы крайне желательно, чтобы член правительственного корпуса принял участие в экспедиции, и поэтому он просит высказаться технических руководителей предприятия.