Эрика Картман - Justitia – est… Часть 1

Это уже не морось, как Андрей изволил выразиться, – ливень беспросветный.

Татьяна поморщилась. Хорошо хоть бейсболка Андреева есть. Хотя, с другой стороны дождь им сейчас только на руку, – меньше любопытных будет под ногами крутиться да за спиной шептаться. Тем более что провожатые им больше не нужны, – адрес Мирта она вспомнила.

Вот за тем поворотом сразу… Ан нет, не сразу, еще одну улочку пройти и повернуть. Какая-какая там улица? Ух, дождь мерзопакостный – стеной стоит вода, дальше двух шагов не разглядеть ничего. Жалко, что домино с собой нет… Причем тут домино? Не знаю, неважно, идем дальше! Девушка запыхалась, но шагу не сбавляла. Андрей, громко чвакая ботинками, шел рядом.

Впрочем, пришли уже. Почти. Вот этот поворот. Теперь уже точно – этот! – ка-а-а! -нька! Да Танька же!!! – в шуме воды она не сразу расслышала, как кто-то кричит ее имя. Обернулась. И едва устояла на ногах, – Максим, младший двоюродный братишка, повис на шее. Повис и затараторил быстро-быстро. – Я знал, что ты к Мирту пойдешь. И огородами помчался. Ты прости, я при матери не решился выходить.

А потом сказал, что куртку забыл на огороде, а сам – к тебе!

– Максимка!

– Тут сарай есть заброшенный. Идемте!

Сарай оказался заброшенным настолько, что от дождя-то особо и не спасал. Но все же лучше, чем ничего.

– Максимка! – девушка поежилась, чувствуя, что замерзает. – Как вы? Почему она так… со мной?

Парнишка опустил голову.

– Ты тогда уехала… А к нам приходили двое. Через полгода, где-то. Искали тебя.

Угрожали матери. Говорили про тебя гадости. Я не верю, Тань! Ты никогда бы не сделала ничего плохого, – у Татьяны помчались ледяные мурашки по телу. – Но они…

Они злые такие были… А потом Мирт пришел. К себе их увел. Долго они от него не выходили. А вышли – мрачные и какие-то сосредоточенные. Но у нас больше не появлялись…

"Я с ними поговорил, и они ушли…" Таня вздрогнула. Теперь ее уже просто знобило.

– А недавно тебя по телевизору показывали! Танька, ты конечно глупости поешь, но я за тебя рад. А мамка разозлилась страшно. Кричать начала. Засранка, мол, вылезла…

– Максимочка, – девушка обняла брата.

– Тань, а в Киеве хорошо? Ты уехала, ни весточки от тебя…

– Я заберу тебя к себе, – она прижалась к мальчишке, закрыла глаза. – Только решу некоторые проблемы и заберу сразу, слышишь? А ты как раз школу закончишь…

В университет поступишь столичный.

Он кивнул.

– А мать говорит – в армию!

– Слушай ты ее…

Из сарайчика вышла подавленной. Максимка умчался домой, ливень начал утихать, превращаясь в прежнюю морось. Дом старого Мирта весело выглянул из-за угла.

– Мирт! – Таня не выдержала, помчалась бегом к знакомой калитке, застучала в дверь. – Мирт, ты дома? Мирт?!

– Чего расшумелись? – выглянуло в щелку старческое лицо, не мужское – женское, незнакомое. Отшатнулась Татьяна от порога, оборвалось что-то внутри. Неужели…

– А-а-а, – старуха задумчиво оглядела гостей. – Заходите уж, коли пришли!

Таня неуверенно попятилась.

– Да заходи, не боись! В доме Мирта никого не обидят… – и пошаркала внутрь.

Мирт лежал в постели и, казалось, никак не реагировал на гостей. Вкусно пахло травяным чаем. Трещали поленья – старик никогда не признавал электрического отопления. В общем, все, как раньше… (Лето, яркое солнечное лето, девушка с крепким высоким дедуганом сидят у небольшого пруда, свесив ноги в прохладную воду: "Скажи мне, Мирт, почему тебя люди не любят?", "Они никогда того не полюбят, кого понять не в силах…", "Но ты ведь им помогаешь!", "И они мне этого никогда не простят…").

Все как раньше. Вот только хозяин дома что-то здоровьем не пышет…

– Мирт, ты… заболел? – девушка робко застыла на пороге комнаты. Андрей остался в сенях.

– А, это ты Лия… – заговорил медленно, будто каждое слово давалось ему с трудом. – Заходи, заходи… Раз пришла…

– Нет, же! Не Лия! Это я – Таня! – она сорвала промокшую бейсболку, растрепала волосы, подбежала к старику. – Забыл меня?

– Не забыл, Лия. Как же забудешь, у меня-то с памятью все отменно, – закашлялся, присел на кровати.

Таня пожала плечами – Лия, так Лия. Была Нюшечкой, была Мириам и Лией побуду.

Трудно, что ли? По глазам же видно – узнал ее. Ни с кем не путает. Она придвинула к себе старенький стул, присела у кровати. Ждала вопросов. Не дождалась. Да и ни к чему они, видимо.

Пожевал губами дед, заговорил тихонько.

– Всю жизнь я помогал людям. Как мог. А ты… ты была такой… Не такой, как все.