Морье Дю - Голодная Гора

- Я не слышал, чтобы отец и матушка говорили что-нибудь о Неаполе, возразил ей брат. - Эта идея кажется мне весьма маловероятной.

- Ты будешь у себя в полку, значит, это тебя совершенно не касается, сказала Фанни-Роза. - Если я решу ехать в Италию, папа с мамой сделают, как я хочу. Мы поедем в Неаполь, будем любоваться на Везувий и слушать музыку. Папа будет в восторге, он сделается сентиментальным, будет пить, сколько ему захочется, а я накуплю себе платьев, оденусь, как неаполитанка - роза в волосах и все такое, - и буду посылать с балкона воздушные поцелуи вам, Генри.

- Не обращайте на нее внимания, - сказал капитан Флауэр. - К сожалению, должен сказать, что обе мои сестрицы сумасшедшие. Младшая, Матильда, еще хуже, чем Фанни-Роза. Она все время проводит в конюшне, у нас и гувернантки теперь нет. Вообще замок Эндрифф сильно напоминает сумасшедший дом.

- Бедная миссис Флауэр, - сказала Барбара. - Вы должны стараться ей помочь, Фанни-Роза, и подавать пример младшей сестре. Вот Джейн очень мне помогает, а она на три года младше вас.

- Ах, но Джейн постоянно думает о других, мисс Бродрик, - возразила Фанни-Роза, - а я думаю только о себе. "Наслаждайся жизнью, пока ты молода, - сказал мне отец только вчера, - ведь мы можем умереть, не дожив до конца года".

- Совершенно верно, - сказал Генри, - но пока этого не случилось, давайте встретимся в Неаполе, как вы предполагаете, и я потребую обещанного поцелуя, который вы пошлете мне с балкона.

Они продолжали в том же духе на протяжении всего завтрака - смеялись, дразнили друг друга, строили планы, в то время как Джон яростно набивал себе рот холодной грудинкой, думая о Линкольнс Инн, о своей мрачной квартире, о серых декабрьских туманах, которые так непохожи на солнечный Неаполь, балконы и розы в волосах.

После завтрака еще немного поговорили, потом послышались вздохи, кто-то зевнул, и стало ясно, что теперь каждый будет проводить время по своему усмотрению. Генри пристроился отдохнуть в тени огромного валуна, рядом с ним сидела Барбара под своим зонтиком, Джейн и молодые офицеры читали стихи, укрывшись за кустами вереска, Элиза поставила свой мольберт возле чахлого кустика дрока, сквозь ветви которого она могла время от времени посматривать на лейтенанта Дейвиса и говорить себе, какой он некрасивый; затем она возвращалась к своему мольберту, на котором начинали вырисовываться контуры далекой дунхейвенской гавани. Боб Флауэр уснул и громко храпел, что Элиза сочла верхом невоспитанности с его стороны, а кроме того, ему следовало поинтересоваться своей сестрицей, которая куда-то исчезла.

Джон бездумно швырял камешки в озеро. Как глупо, что он не взял с собой удочки, в озере полно форели - на воде то и дело появляется рябь, тут и там раздаются всплески. Он пошел по берегу к северному краю озера, подальше от всей остальной компании. Как тепло было на Голодной Горе, как тихо и спокойно. Никто бы не подумал, что всего в трех милях к востоку отсюда высятся безобразные копры отцовской шахты. Под ногами хлюпал влажный мох, Джон вдруг почувствовал кисловатый болотный запах озерной воды, смешанный с ароматом вереска. Бедняга Генри, подумал он, ему нужно было бы постоять вот здесь, ощущая на лице мягкий ветерок, вместо того чтобы валяться под одеялом, положив под голову руки.

Вдруг поблизости раздался более громкий всплеск - в озере, должно быть, водится совсем крупная форель; он взобрался на валун, чтобы посмотреть, что это за рыба, и - о, Боже! - это была совсем не рыба, а Фанни-Роза, совершенно обнаженная, с распущенными по плечам волосами, она входила в озеро, раздвигая воду руками.

Она обернулась и увидела его, но вместо того, чтобы завизжать от смущения и стыда, как сделали бы на ее месте другие женщины, она посмотрела на него и сказала:

- Почему бы вам тоже не выкупаться? Вода такая прохладная, просто прелесть.

Он почувствовал, что краснеет и что лоб его покрывается потом. Не сказав ни слова, он повернулся и быстро пошел прочь, но провалился ногой в кроличью нору, упал и покатился в вереск, ругаясь и проклиная все на свете. Ему пришлось посидеть, растирая пострадавшую лодыжку, а из кустов прямо перед ним поднялся жаворонок, взмыл в вышину и завис, распевая свою вольную песню.

Через некоторое время - ему казалось, что прошло несколько часов, впрочем, ему это было безразлично, - он услышал шаги, кто-то подошел и уселся рядом с ним, и, обернувшись, он увидел, что это Фанни-Роза, уже одетая, с разгоревшимся после купания лицом и мокрыми волосами.