Артур Кларк - ФАТА-МОРГАНА 6 (Фантастические рассказы)

Установив звук на более-менее приемлемом уровне, мужчина взял электроскоп и, улыбаясь, подошел к девушке.

— Вы сейчас электроскоп, вы знаете об этом? А еще живой генератор Ван де Граафа. И, конечно, пугало.

— Можно мне сойти отсюда? — выдавала она.

— Еще не сейчас. Не двигайтесь. Разница потенциалов между вами и другими предметами настолько велика, что, окажись вы вблизи чего-нибудь, произойдет разряд. Вам это не повредит, поскольку это не электрический ток, но может обжечь и доставить нервное потрясение. — Он вытянул электроскоп. Даже с такого расстояния, и даже в своем ужасе, она заметила, что золотистые листочки разошлись. Мужчина обошел вокруг нее, внимательно следя за листочками, поднося прибор ближе и отодвигая дальше, манипулируя им с обеих сторон. Потом вернулся к генератору и несколько уменьшил звук. — Вы излучаете такое сильное поле, что я не могу заметить отклонений, объяснил он и снова подошел к ней, на этот раз чуть ближе.

— Я не могу больше… Не могу… — прошептала она.

Не слыша ее или не желая слышать, он поднес электроскоп к ее животу, потом выше.

— О, вот ты где, — сказал он весело, поднося электроскоп к ее правой груди.

— Что? — простонала она.

— Ваш рак. Правая грудь, низко, ближе к подмышке. — Он свистнул. — Средних размеров и злокачественный, как сто чертей.

Девушка пошатнулась и опустилась на пол. Темнота обрушилась на нее, потом отступила в сиянии ослепительной голубоватой белизны и снова рухнула, как падающая гора.

Место, где стена соприкасается с потолком. Чужая стена, чужой потолок. Неважно. Все равно.

Спать.

Место, где стена соприкасалась с потолком. Какая-то помеха. Его лицо, близко, напряженное, усталое — глаза внимательные, упрямые, пронзительные. Неважно. Все равно.

Спать.

Место, где стена соприкасается с потолком. Чуть ниже луч заходящего солнца. Чуть выше — рыжевато-золотистые хризантемы в зеленой вазе. Снова какая-то помеха — его лицо.

— Вы меня слышите?

Да, но не отвечать. Не двигаться. Не говорить.

Спать.

Комната, стена, стол, ходящий взад-вперед мужчина, окно, за ним — ночь. Хризантемы, которые можно принять за живые, но понимаешь, что они срезаны и умирают.

Знают ли они об этом?

— Как вы себя чувствуете?

Настойчиво, настойчиво.

— Пить.

Холод и глоток чего-то, вызывающего болезненное сжатие челюстей. Сок грейпфрута. Она бессильно откидывается назад, опираясь на его руку, в другой его руке стакан.

О, нет, это не…

— Спасибо. Большое спасибо…

Попробую сесть. Простыня… моя одежда!

— Прошу прощения, — сказал он, словно читая ее мысли. Некоторые вещи просто противоречили колготкам и мини-платью. Все выстирано и высушено, ждет вас в любую минуту. Вон там.

Коричневая шерсть, колготки и туфли на стуле.

Он предупредительно отошел, поставив стакан возле одинокого графина на ночном столике.

— Какие вещи?

— Рвота. Судно, — откровенно объяснил он.

Простыня может укрыть ее тело, но не смущение.

— Мне так неприятно. Я, должно быть…

Он качает головой, фигура его раскачивается перед глазами.

— Вы перенесли шок, который еще продолжается.

Мужчина заколебался, она впервые заметила у него колебание. Теперь уже она почти читала чужие мысли.

Нужно ли ей об этом говорить?

Конечно, нужно. И он сделал это.

— Вы не хотели выходить из шока.

— Я ничего не помню.

— Груша, электроскоп. Укол, электростатическая реакция.

— Нет, — сказала она, — ничего не помню. — Потом, вспомнив: — Нет!

— Возьмите себя в руки, — резко сказал он, и девушка увидела его возле кровати, над собой, почувствовала его руки на щеках. — Не вздумайте снова уйти, вы можете с этим справиться. Можете, потому что теперь все уже в порядке, ясно? Все хорошо.

— Вы сказали, что у меня рак.

В ее голосе звучало обвинение.

— Это говорили вы, а не я.

— Но я была уверена.

— Это объясняет все, — произнес он, словно освободившись от тяжкого груза. — Моя процедура ни в коем случае не могла вызвать трехдневного шока. Это было что-то, жившее в вас.

— Три дня?

— Я становлюсь несколько напыщенным — это результат того, что я часто бываю прав. Я был излишне уверен в себе, верно? Когда предположил, что вы ходили к врачу или даже подверглись биопсии? А вы ей не подвергались, да?

— Я боялась, — призналась она, поднимая на него взгляд. — Моя мать умерла от этой болезни, тетка тоже, сестре ампутировали грудь. Этого было слишком много, поэтому, когда вы…